Безумие на двоих

Но самым смешным было другое: при всей этой красоте, никто не подумал о том, что стоило бы проконтролировать вопрос с прессой. Вокруг, не подходя близко, толпилось не меньше двух десятков журналистов, наперебой вещающих о том, что происходит за линией ограждения. А происходило многое. По крайней мере, стрельба велась, не утихая, и даже периодически звучали взрывы. Я попыталась тщательнее приглядеться к разбитому военными лагерю, но не увидела людей «в штатском». То есть тех, кого можно было бы отнести к эвакуированным жителям. Объяснений этому было не так много: либо охотники расстреливали вообще все живое, походившее к разлому, либо никто не додумался рассказать тем же самым журналистам о свойстве купола, накрывшего большую часть города. Таким образом, пытающиеся сбежать люди просто натыкались на невидимую стену или, что еще хуже, на скорости врезались в нее на машине. В итоге, до сюда они добраться просто не успевали. Ну и третьим вариантом было то, что живых людей просто уже не осталось. Каждый вариант — хуже некуда.

Да уж, эта ночь навсегда изменит человеческий мир. И наш — заодно.

Все инхари, повинуясь приказу начальства, припарковались в специально отведенной зоне и трое мужчин с красными полосками на плечах двинулись к начальству охотников. Остальные инхари молча ждали. Напряжение, которое висело сейчас в воздухе, было сложно описать. Никому из нас не хотелось в это чертово место. Никто не хотел геройствовать, спасая людей. Если бы не прямой приказ, тут не было бы и половины от нашей армии. Меня вот с Рэфом — уж точно. Мы бы всеми силами прорывались прочь — в безопасность или просто заняли бы круговую оборону в Ивнево. Последний вариант более реалистичен, все-таки многие из здесь присутствующих считали это место единственным своим домом.

— До выхода пять минут, — прозвучало в наушнике.

Я молча сжала ладонь Рэфа и начала стягивать удачу, используя в качестве доноров окружавших нас журналистов. Им-то в бой идти не придётся. Ох, представляю, что сейчас ощущают родители, сидя перед телевизором. Ей-богу, иногда нашу прессу отстреливать хочется. Зарабатывают себе славу и рейтинги на чужих бедах, причем зачастую эти сами беды и плодя.

— Минута.

После этого все рефлекторно потянулись к своему оружию. Даже я — проверила легко ли дотягиваюсь до глока, нормально ли достается глефа. Только самые опытные из нас оставались спокойными. Вообще, я не была уверена в том, что правильно со стороны начальства было объединить таких как я — практически не тренировавшихся в группе, с теми, кто привык действовать плечом-к-плечу со своими товарищами. Сдается мне, часть инхари были изначально задуманы пушечным мясом.

— Начали.

Надо признать, со стороны мы казались не таким уж хаотичным стадом, каким были на самом деле. Довольно ловко выстроились, занимая заранее оговоренные позиции, одновременно двинулись вперед. Позабытые занятия по строевой подготовке всплыли где-то на гране сознания, заставляя чеканить каждый шаг и контролировать руки. Прапорщик Черков, который и вел у нас эти уроки, был бы мной доволен. Черт, какой же бред в голову лезет от волнения…

Я с Рэфом была на расстоянии одной группы от Ключа, которого узнала исключительно по размеру груди, а с другой стороны нас прикрывало еще как минимум четыре боевые пятерки. Вполне неплохо — так к нам легко никто не подберется.

На подходе к охраняемому разрыву, над нашими головами захлопнулся защитный купол. Примерно такой же, как был у охранников в Иллирие — отпугивающий и скрывающий, но не блокирующий атаки. По позвоночнику пробежался холодок: в спину удаляющимся инхари в любой момент могли открыть огонь из всех орудий. Радовало только то, что охотники лишь в теории знали о том, что с нами Ключ. Так что, не выяснив, кто он и где находится, убивать вряд ли будут. Два разлома вместо одного — как-то слишком.