Безумие на двоих

«Если ты будешь использовать без помощи другого Ключа свою силу, она может сжечь тебя изнутри…»

Да, дедушка, я запомнила твои слова. Точнее я их вспомнила. Так четко, словно мы разговаривали минуту назад. Но у тебя феноменально глупая внучка.

Время остановилось. Меня охватило какое-то странное чувство, словно бы за спиной выросли крылья, но на этот раз без оборота. Словно тысячи щупалец расползлись в разные стороны. И каждое из них несло силу, что была способна пройти сквозь пространство к другому миру и, затем, открыть портал. Но я не собиралась просто уйти. Моя душа требовала мести, а потому я нашла каждого, кто рассматривал нас сквозь прицел винтовки. И показала, что может сделать один очень злой Ключ, с силой инхари.

Вопли людей заглушили остальные звуки. Затем все резко стихло, и остались лишь стоны раненых и короткие злые команды. Наверное, стоило мучить охотников подольше, но тогда я могла перегореть не доведя дело до конца. В любом случае, меня лучше любого виски грела мысль, что за те секунды, когда жизнь уходила из их тел, они познали невероятную боль. Еще бы — моя сила выворачивала их тела наизнанку, ломая каждую косточку, разрывая мышцы.

— Активировать боевой щит! Собрать раненных! Покажем этим тварям, что такое — бить в спину!

Это были последние услышанные мной слова. Тело скрутила судорога, а легкие словно бы взорвались. Я почувствовала, что буквально захлебываюсь кровью. И не упала только благодаря тому, что чьи-то руки подхватили мое тело.

— Молодец девочка. Никария был прав. Ты — настоящее чудо. Только не умирай…

Странно, но трясясь в жуткой агонии, я все равно испытывала не страх, а злость. Меня снова хорошенько поиспользовали. Это начинает надоедать.

Глава 3. Закрывая двери

Не могу эту жизнь продолжать,

а порвать с ней мучительно сложно;
тяжелее всего уезжать
нам оттуда, где жить невозможно.

(И.М. Губерман)

Я проснулась внезапно. Словно кто-то толкнул меня или крикнул в ухо. Резко села на кровати и тут же упала обратно. Вспышка скорости отозвалась жуткой болью во всем теле, причем настолько сильной, что я не смогла сдержать крика. Из глаз потекли слезы.

— Тише-тише, — чьи-то холодные руки коснулись моих голых плеч, скользнули вверх — к шее, — ты еще не полностью восстановилась. Два сильнейших целителя собирали твое тело, но в любой момент может снова начаться кровотечение. Если не хочешь пустить насмарку столько чужих усилий — лежи и не дергайся. И да, я рад видеть, что тебе стало лучше.

А я вот видеть не могла ничего — перед глазами плавали круги.

Боль сходила постепенно. Она, словно вода во время отлива, отпускала мое тело, сворачиваясь где-то внутри, напоминая о своем существовании сильным онемением и странным холодом. Я открыла глаза, и яркий свет больно резанул по мозгу. Часто заморгав, я кое-как избавилась от пелены, но четче мир не стал. Фокусироваться было невероятно тяжело. Зато я наконец кое-как рассмотрела худого бородатого мужчину с усталыми светло-голубыми глазами.

— Рэф? — имя слетело с моих губ даже раньше, чем я это осознала.

— Жив. Ему досталось куда меньше. Твой муж долго ругался, что он тебя закрывал не для того, чтобы ты убила саму себя.

— Что со мной? — говорить было тяжело. Когда это я успела голос сорвать? Вроде не кричала… или кричала?

— Когда твое тело доставили сюда, у тебя внутри было месиво. Словно половину внутренних органов пропустили сквозь мясорубку. Ты держалась только на везении и на силах нескольких, весьма измотанных целителей.

— Что происходит в мире?

— Ну что тебе сказать… о нас объявили всем. У людей паника, в правительстве обвиняют друг друга, но все сходятся на том, что в мясорубке виноваты инхари. Клан в глухой обороне, созывают всех его членов.

Какой «сюрприз»! И как будто не планировал Никария все это с самого начала. Он, черт его дери, на редкость умная тварь, способная просчитывать далеко вперед. Я убью его. Не знаю как, не знаю когда… но я его убью. За Рэфа, за себя, за всех тех, кого он посчитал пушечным мясом. За то, что я, кажется, помогла ему в том, что хотела остановить. Не знаю как, но уверенна — помогла. Они, старшие нашей армии, знали о том, что случится. Знали и специально устроили эту бойню. Не могло быть иначе — не верю я в то, что мы с Рэфом, единственные разумные инхари. Дай мне минуту и я могу создать план, который, пусть и не полностью, но спас бы отряд. А ведь я — необученный, неопытный подросток. Как правильно подметил Рэф.

От бессильной злости хотелось кричать. Но мне было больно даже думать об этом. Короткий диалог, что я позволила себе с целителем, забрал последние крохи моих сил.

О, черт… мама и папа! Так, если с Рэфом и, правда, все нормально, он о них позаботился. Нет, они совершенно точно напридумывали себе всяких кошмаров, но как минимум живы и под защитой. Возможно даже в Ивнево. Сомнительное место с точки зрения безопасности, но все же лучше, чем наш новый дом.