Безумие Сена

– Сам виноват, – парировал Турус, – в следующий раз не станешь доводить до такого. И заклинаю тебя Триединым: веди себя осторожней. Если о тебе узнают темные маги Северной Империи, то никакого влияния церкви не хватит тебя защитить. Архимагистры-демонологи с радостью тебя приютят в своём бестиарии. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Да.

– Вот и хорошо.

– Только это не имеет никакого значения.

– Что?

– Я уверен, что ищейки Солнечной Империи уже идут по моему следу. Это просто вопрос времени, когда меня найдут.

– Тогда стоит поспешить. Твоё пленение ничем хорошим не закончится.

– Зачем? Это называется воздаяние. Я заслужил свою участь. Надо принять кару, как подобает!

– Что-то не вовремя ты озаботился своим моральным обликом, – удивленно проронил инквизитор.

«Полностью с ним согласен! Ты окончательно рехнулся? Что с тобой?»

– Мои руки в крови невинных! – ответил я обоим.

– Что-то я при прошлых наших встречах не заметил над тобой нимба. Да и святостью от тебя не пахло, – Турус пригубил вино.

«Я тоже! И руки у тебя с шестнадцати лет в крови!»

– Стар я стал, – достал сигариллу, прикурил и выпустил в потолок струю дыма.

– Ты сломался! – обвиняющее высказывание инквизитора меня несколько покоробило.

– И что? – взвился на ноги я. – Я устал! Знаешь, как больно удерживаться от окончательного падения? Меня постоянно терзают адские муки! И я заслужил их в полной мере. Солнечную Империю…

– Солнечную Империю постигла бы та же самая участь. Только позже…

– Ну, конечно, – сатирично бросил я.

– Дай клятву, что сказанное здесь не уйдет дальше.

«Становится интересно!»

Инквизитор, похоже, неплохо меня изучил, если у меня и есть слабости, то только одна – моё любопытство. Моя аура так и оставалась в весьма плачевном состоянии, но для принесения стандартной клятвы мага хватит и огрызка. Конечно, такая клятва ничто по сравнению с обетом на сфере Хроноса, её можно обойти, но сомневаюсь, что у Туруса под сутаной найдется этот редкий артефакт.

– Через тридцать лет, максимум через пятьдесят, весь мир заполыхает, как Солнечная Империя. Это предопределенно Эльранским Пророком. Не ты причина бед Солнечной Империи, вера её жителей ослабла, а жрецы официального пантеона расслабились. За кажущейся красотой иногда скрывается ужасная сущность. Тот город имел прекрасный фасад, но за ним скрывалось множество пороков. Это официальный ответ аналитиков церкви, побывавших в Солнечной Империи. Как ты сказал? Это просто воздаяние! – слова инквизитора вылетали резко, словно лезвия гильотин.

– Ты жесток, Турус. Я тебе не узнаю.

– С чего ты решил, что я не добрый? Служение Триединому – это не только прощение и сочувствие! Я великий инквизитор, вся моя жизнь – это борьба! Я пролил реки крови и пролью ещё больше! Грядёт великая война и сейчас не время для жалости!

– Но я всё равно…

– Что ты? – загремел голос Туруса. – Не слишком ли много ты берёшь на себя, мальчишка? Максимум ты сработал, как катализатор. Даже произошедшие события здесь – это следствия разгульного образа жизни местных! Один храм на полсотни борделей! Да сгорят они все в геене огненной, это их выбор! Они виновны!

Таким Туруса я ещё не видел, против воли в моём сознании возникли ровные ряды костров, на которых горели люди, не слишком крепкие в вере: даже запах горелого мяса защекотал ноздри!

«Он инквизитор. И уже готов начать превентивный очистительный поход!»

А ведь и правда готов. Если хотя бы половина их Синода мыслит, как он, то скоро Кахор заполыхает без всяких демонов!

«Соберись уже, тряпка! Тебе какое дело? У тебя своих проблем выше крыши!»

– Ты размяк, – жестко произнес Турус, – из-за твоей слабости ты ставишь под угрозу всех. Стоит тебе сломаться, и Бездна придет на Кахор уже сейчас! Ты это понимаешь?

– Да, – глухо ответил я.

– На какой стороне баррикад ты хочешь оказаться? С нами или с тварями?

– Турус, это глупый вопрос. Я сам по себе, но с Бездной мне не по пути.

– Это твой ответ глуп, – с далекой от смирения усмешкой ответил инквизитор. – Грядет Великая Война! Никто не останется в стороне!

Он посмел мне угрожать?

«Сен! Успокойся! Не смей!»

От былого припадка слабости не осталось и следа, изнутри поднимался гнев, щедро сдобренный яростью.

«Не надо! Сен!»

Хорошо, Шиза, хорошо. Я справлюсь.

– Я чувствую в твоих словах очистительный огонь, Турус, – в моем голосе клокотала ярость. – Ты алчешь великой войны, инквизитор, а в её горниле сгорят многие невинные!

Боги, что я несу? Я защищаю жизни смердов в разговоре со служителем светлого бога? Какой-то сюрреализм.

– Слишком давно Кахор жил непозволительно расслабившись.

– Уж не гордыня говорит в тебе? – возможно, не стоило бросаться такими обвинениями, но сказанного не воротишь.

– Ты обвиняешь меня? Великого инквизитора? В гордыне? – синие глаза Туруса потемнели от ярости, как море во время шторма.

– Да, – твердо ответил я, – а сейчас ещё и в гневе!

– Я… – Турус сжал тригух, а потом резко выдохнул, – прости Триединый. Слаба плоть и дух мой расшатался в метаниях, – инквизитор встал на колени, закрыл глаза и начал молитву.

«Молодец какой! Переспорил инквизитора!»