Безумие (СИ)

Итак, их обыграли двое детей, еще даже не достигших своего совершеннолетия. Что оставалось сказать. Ловушка, хоть и мудреная, почти сумасшедшая, была по-своему гениальна. Раззадорить Йена и довести его до безумия, да еще и подстроить все так, чтобы он желал убить именно Уилсон, - великолепно. Сделать это не так трудно, - просто обыграть все так, будто бы она сама убила последнюю его надежду на нормальную жизнь. Не так трудно, когда у тебя в наличии способность перевоплощаться в другого человека, подделав даже его способности и запах.

Схватить Уилсон и избивать ее до того состояния, чтобы ее несчастный организм только и успевал, что швырять энергию на свое восстановление, тем самым лишая охотницу возможности даже просто телепортироваться прочь, - продумано, что еще сказать. Приковать ее где-нибудь в огромном, темном амбаре, под полом которого скрыт лабиринт, откуда нет выхода, - тоже задумка неплохая, учитывая, что по ее душу придет сам Фенрир, который удачно, без сомнения, ее прикончит и сам угодит в ловушку, где умрет либо от рук близнецов, либо от голода, либо снедаемый собственными грехами и страхами в одиночестве.

Чертовски умный сукин сын.

Единственное, чего Джин не могла простить, - так этого того, что она сама попалась в руки этому мелкому засранцу. Как она могла?! Как могла так потеряться, растерять всю свою бдительность и ослепнуть? Ей хотелось себя прикончить за это.

Бывали мгновения, когда она всерьез задумывалась о том, чтобы отпустить все и сдаться. Просто умереть здесь. Она могла бы спасти этим Томсона. Но Уилсон не желала. Ее песня еще не была спета, о нет.

Сегодня она не умрет.

Она восстановится, выкарабкается отсюда и самолично пустит кишки на пол этому мелкому засранцу.

***

Широко зевая и едва отрывая ноги от пола, сонная охотница пошла к входной двери, разбуженная внезапным звонком посреди раннего утра. Уилсон, не стесняясь своего заспанного и растрепанного вида, лохматых волос и измятой ночной футболки, распахнула дверь настежь, прищурившись рассматривая пришедшего гостя. В глазах ее мелькнуло едва отчетливое удивление:

- Ты чего приперся, Томсон? – грубо поинтересовалась она, протирая ладонью глаза. – И зачем ночью-то?!

Парень стащил с головы мокрый капюшон, глядя вниз на свою напарницу. Он усмехнулся.

- А ты не рада?

Джин странно на него покосилась, но позже отвернулась и равнодушно махнула рукой, проворчав:

- Заваливайся. Была бы рада больше, приди ты хотя бы под вечер.

Уилсон поплелась на кухню, чтобы налить себе чего-нибудь выпить. Она поинтересовалась у Томсона, будет ли тот что-то, пока юноша с каким-то новым интересом, словно пришел сюда впервые, оглядывался по сторонам. От пива он отказываться не стал. Пока девушка орудовала открывашкой с бутылками, парень расстегнул куртку и вошел на кухню.

- И какого черта только явился, - бурчала охотница, но беззлобно, словно рада его видеть. – Я думала, ты уже забыл дорогу сюда.

Йен прошелся пальцами по захламленной столешнице кухонного стола. Он бросил любопытный взгляд на спину Уилсон.

- Я все вспомнил.

- Похвально, Томсон, - фыркнула Джинджер. – Ты не так безнадежен, каким казался, - в ее голосе отчетливо слышался яд.

- Нет, ты не поняла, - улыбнулся Йен, приближаясь к напарнице со спины. – Я все вспомнил, Джинджер. Абсолютно все.

Бутылка, которую Уилсон выронила из рук, разбилась вдребезги, проливая на пол содержимое. Охотница замерла, уставившись в стену напротив себя, - взгляд ее дрожал.

- Я вспомнил тебя, - тихо добавил Йен, приближаясь к ней совсем близко.

- Что?.. – лишь смогла промямлить она в ответ.

- Я вспомнил, как мы познакомились, Джин. Я вспомнил всю тебя - каждую нашу встречу.

Девушка судорожно вздохнула и медленно закрыла руками лицо. Она ссутулила плечи и так и замерла, не издав больше ни звука. Томсон положил руки на ее талию и повернул к себе лицом. Рук от лица она не отнимала, - тогда охотник просто притянул ее к себе и прижал к груди, положив одну ладонь на ее макушку, а другую прижав к талии.

- Теперь все будет хорошо, - пообещал он заботливым тоном.

Охотница стояла, вдыхая аромат его одеколона, смешавшегося с запахом дождя, хлеставшего на улице. Уилсон слабо удивилась, как необычно пах Томсон – обычно все эти ароматы были беспощадны отодвинуты на второй план, когда на сцену выходил самый главный, звериный запах. Запах силы и мощи, животной угрозы и дикой непоколебимости. Этого может не почувствовать обыкновенный человек, но охотника не так просто провести.

Джинджер едва успела нахмуриться, когда острая боль пронзила ее торс с правой стороны. Что-то острое прошло между ее ребер, практически насквозь пробив тело девушки. Охотница вскрикнула больше от неожиданности, нежели от боли. Она вскинула голову, устремив взгляд на своего напарника.

Томсон улыбался.