Безумие (СИ)

Вдруг глаза девушки широко распахнулись, заполненные страхом. Люси застыла, медленно бледнея. Резко ее тело согнулось пополам. Хватаясь за горло, девушка захрипела, пытаясь откашляться. Она кое-как поставила стакан на край стола, а руку засунула себе в рот. Сжав вместе пальцы и схватив что-то, девушка медленно вытащила изо рта мокрую, извивающуюся многоножку, бешено шевелящую многочисленными лапами. Она была размером с половину ладони. Люси в забвении рассматривала ее, а потом с криком бросила на пол и начала топтать ногами. Казалось, тварь издавала пронзительный визг. С ревом, полным отвращения, Люси схватила проклятую бутылку и безжалостно выплеснула все содержимое в горшок с увядающим цветком, а сам сосуд с ненавистью швырнула в мусорное ведро.

Сзади раздался шум. Люси вздрогнула и резко обернулась, удивленно глядя на стакан, который разбился в дребезги об пол. Девушка оглянулась по сторонам, осматривая пустынную кухню и коридор, но так никого и не заметила. Люси быстро приходила в себя, и лицо ее вновь приобретало серый и скучный оттенок.

Все так же шаркая по полу, она пошла в ванную, скинула старый, бесформенный халат с плеч, прямо на пол, и зашла в душевую кабину. Упершись лбом в холодную плитку, она нашарила рукой выключатель, повернув его. Из потолка кабинки на ее голову потоком хлынула еле теплая вода.

Девушка опустилась на колени и забылась в безудержных рыданиях. Ее мокрые плечи сотрясались и дрожали.

Она ненавидит себя настолько сильно, что заставляет продолжать жить.

***

Бам. Бам. Бам.

Ритмичные и громкие удары сотрясали входную дверь. Они исходили от пола, словно незваный гость колотил дверь носком своего ботинка.

Джин вытянула руку из кармана куртки, взглянула на часы как-то раздраженно.

- Господи, а я думала, что это я больше всех не хочу делать это долбанное задание!.. – проворчала она, закатив раздраженно глаза. – Люси! – рявкнула девушка.

За дверью по-прежнему царила тишина. Джинджер оглянулась по сторонам и издала очередной раздраженный стон. Она топталась около двери Люси и чувствовала себя самой последней дурой этого мира. Брови ее раздраженно изогнулись.

- Я считаю до трех, - прикрикнула она, отворачиваясь от двери и делая небольшие шаги в сторону лестницы. – Раз, - крикнула она, доходя до перил. – Два, - добавила она с неким смешком в голосе, опускаясь на первую ступеньку. – Три! - в конце концов крикнула она, опустившись на третью ступеньку.

Девушка повернула голову, выглядывая на лестничную площадку, но дверь так и осталась закрытой. Джин пожала плечами, мол, сделала все, что могла, и продолжила спускаться вниз, застегивая на ходу куртку.

- Джинджер?.. – тихо позвал голос сверху.

Девушка застыла и тяжело вздохнула, опустив голову. Она уже успела настроиться на то, чтобы провести выходные более интересно, нежели выполнять задание.

- Господи, хоть бы в следующей жизни оказаться нормальным человеком, а не студентом… - проворчала она тихо, сделав резкий поворот на предпоследней ступеньке.

- Ты не пришла ко мне, и я решила, что что-то случилось, - между тем говорила Джин, поднимаясь по лестнице, перешагивая через ступень. – Мне пришлось позвонить, - она натурально поежилась, и лицо ее на миг помрачнело, - нашей старосте, чтобы узнать твой адрес.

Она вышла на площадку, успев сказать лишь: «Так что случилось?..» и застыла, уставившись на девушку, стоящую в проходе квартиры Люси.

- Джин?.. – прошептала та, пятясь за прикрытую дверь.

- О как, - выдохнула Джин с неким удивлением. – Вот это поворот…

***

У Марли вертелась на языке куча разных глупостей, и стоило ей только дать волю себе, расслабиться и ослабить контроль, как весь этот словесный молот тут же обрушился бы на Йена, сразив того со стула, а потом повергнув и саму девушку.

Марли хотелось смеяться от осознания нелепости ситуации. Вот она сидит с ним наедине, в воскресное утро, в пустой библиотеке, за одним столом. По близости нет ни этой шумной Джинджер с ее наглыми и колкими смешками и внимательным взглядом, ни Ли со скептически вскинутыми бровями и кисло сжатыми губами: «Томсон!..». Нет одногруппников, преподавателей. Нет этого вечного шума и балагана, болтовни, порождающей головную боль; есть только она, персонаж всех ее снов и тайных грез и благоговейная тишина вокруг. И, если она что-то и скажет, то никто, кроме сотен немых книг, не услышит ее слов, предназначенных только одному человеку во вселенной.

Но она пытается сконцентрироваться на чем-то другом, зажимает рот рукой, будто это поможет хранить ей молчание. Марли листает книги, выискивая материал для проекта, но и минуты не проходит, как глаза сами отрываются от печатных строк и посматривают в сторону юноши.

А юноша старательно пытается сконцентрироваться на чем-нибудь, лишь бы не замечать сконцентрированного взгляда Марли на нем.