Безумие стали

Руководил стражей граф Зейн Мердок. Как и все титульные, он недолюбливал дворян родовых, владевших замками и землями. Король Робург возвысил Мердока после подавления бунта Вольных каменщиков, протестующих против монополии Гильдии – тогда стражники показали себя с лучшей стороны, но и воды с тех времен утекло немало. Зейн до сих пор очень трепетно относился к пожалованному титулу и не терпел к себе обращения, отличного от «сиятельного графа». По роду службы Джабу приходилось с этим мириться, но Ларкин часто плевал на условности.

– Привет, Мердок! – возвестил Змей, ворвавшись в его кабинет шестью футами сияющих доспехов.

Джаб вошел следом, заметив, что капитан стражи так скривился от приветствия Ларкина, словно сжевал целый лимон. Не обращая внимания на гримасу Зейна, Генри расселся в кресле и закинул ногу на ногу. Снятый шлем он поставил на стол, полированный бок арно причудливо отобразил физиономию Мердока, и так не отличавшегося красотой. Джаб учтиво поклонился хозяину кабинета и занял соседнее кресло.

– Я хотел узнать у вас, сиятельный граф, до каких пор по улицам Таггарда будут расхаживать преступники и посягать на жизнь лучших дворян королевства? – спросил Ларкин, произнеся любимое обращение Мердока тоном сродни ругательству.

– Здравствуйте, Ларкин. Добрый день, виконт Нивельхейм. Вам следовало навестить меня сразу же после покушения для составления словесного портрета злоумышленников, – сказал Зейн, проигнорировав вопрос Генри.

– Я сообщил стражникам всё, что знал, – сказал Джаб.

– Вы нашли уже трубочиста-стрелка и возницу? – перехватил инициативу Ларкин.

– Дорогой граф, мы задержали трех подозрительных трубочистов и пять возниц. Скоро их начнут допрашивать. Результаты я сообщу вам ближе к вечеру. Возможно, виконт, вы сможете припомнить еще какие-либо подробности?

– Ммм, покушение произошло так быстро, что я запомнил только одежду… но опознать негодяев смогу.

– Вот как? Хорошо, тогда пойдемте со мной.

– Пока вы ходите, я хотел бы взглянуть на тот арбалет, который вы должны были снять с крыши, – сказал Змей.

– Не сомневайтесь, граф, мои люди работают на совесть, просто им не всегда хватает улик.

С этими словами Мердок подошел к полке и достал с неё орудие покушения. Он положил арбалет рядом со шлемом, Джаб поднялся из кресла, и они прошли в боковую дверь. Выкрашенный серой краской коридор освещали масляные лампы. Капитан стражи шагал впереди, что-то бормоча себе под нос – общение с Ларкиным не прошло для него бесследно. Джаб давно привык к причудам друга, но посчитал нужным сгладить его слова:

– Прошу вас извинить Генри, он часто ведет себя бесцеремонно.

– Да уж, не перестаю удивляться, как он еще дожил до своих лет с таким характером. Будь я помоложе, обязательно вызвал бы его на поединок.

Джаб промолчал, сдерживая ухмылку. Раньше Ларкина часто приглашали выяснить отношения с помощью меча, но в последнее время это случалось всё реже – слава Змея как искусного воина бежала впереди него, а покровительство маршала и самого короля служило лучшим щитом от злых языков. Многие рыцари вздохнули с облегчением, когда Ларкин стал капитаном гвардии, ведь теперь он не мог участвовать в турнирах. Впрочем, Генри не сильно расстраивался по этому поводу – выиграв в трех наиглавнейших схватках: битве на мечах, копьях и общем сражении, он охладел к ристалищам.

Ступеньки спустились на первый уровень подземелья. Справа и слева переплетались прутья решеток, в камерах сидели и лежали на прелой соломе задержанные, но еще не осужденные люди. Мердок провел Джаба в конец коридора, где располагались комнаты для допросов. Крепкий стражник отворил дверь, дворяне очутились в помещении, заставленном различными приспособлениями. Джаб – слава богам! – никогда не бывал ниже первого этажа Дома Закона и теперь с интересом осматривался по сторонам. В подвале размещалось всё необходимое для тщательного допроса: виконт узнал дыбу, рядом стоял доспех с торчащими вовнутрь шипами – Железная Вдова, а на столе лежали инструменты с блестящими лезвиями и бурыми пятнами на рукоятях. Уже от созерцания пыточных принадлежностей Джаб испытал острое желание признаться во всех грехах, какие же муки претерпевали те несчастные, кто на своей шкуре опробовал эти щипцы, иглы и ножницы?

– Вот здесь мы допрашиваем подозреваемых, – сказал Мердок. – Я хотел показать вам эту комнату, чтобы вы не сомневались в наших способностях узнать истину.

– Да уж, впечатляет, – выговорил Джаб.

– Теперь мы пройдем в общую камеру, где вы сможете опознать злоумышленников.