Безумие стали

Свен подошел к стене и протер мутное от влаги зеркало. В нем отразился мужчина, разменявший четвертый десяток – меченное шрамами крепкое тело, увитые мускулами руки, огрубевшее от ветра и соли лицо, крупный нос, серые глаза. Кончики пальцев осторожно, даже с робостью, коснулись лысой головы. Вчера еще блестящая, сегодня лысина подернулась рябью пушка, мягкостью напоминающего волосики младенца. Затаив дыхание, Китобой водил рукой по темной поросли и его жесткие губы растягивала улыбка.

– Вот ведь, ты смотри! Не надул стиг…

Свен заплатил бледнокожему колдуну два полновесных руала и предупредил, что если мерзкопахнущий бальзам не подействует, он разыщет пройдоху хоть на дне моря. В ответ стиг только дернул уголком синегубого рта, но убеждать благородного эрла не стал, что вселило в сердце Северина некоторую надежду.

Густая черная грива оставила Китобоя на двадцатую зиму жизни, когда шторм загнал его промысловик на север Беломорья. Половину команды смыло за борт, другая половина страдала от холода, но молодой капитан смог вырваться из ледового плена и вернуть корабль в Золотую Гавань. Пряди волос покидали обмороженную голову вместе с кожей, на причал вступил абсолютно лысый человек.

В городах Валезии ворам сперва обривали голову и прижигали «огненной короной», чтобы навсегда заклеймить преступника, а если тот попадался на краже вновь, уже отрубали эту глупую голову вовсе. Эрл скрывал мнимый позор платком, а сверху нахлобучивал шляпу, и такая мука продолжалась шестнадцать лет, пока он не встретил колдуна, который действительно смог помочь. Неужели всё?

Свен расправил плечи и даже начал насвистывать под нос незамысловатую мелодию. За окном прогрохотала телега, дворник начал колоть дрова, с кухни потянуло запахом съестного. Эрл надел шерстяной камзол и бриджи, повязал голову платком и кликнул слугу. Умыться холодной водой, проглотить сытный завтрак, навестить Черный Клык, а затем – порт, так Свен поступал почти каждое утро, памятуя о звании и обязанностях Стража Моря. Привычный распорядок нарушил кош.

Эрл достал из кармана горячую пластинку, изменившую цвет с черного на зеленый. Как и все амулеты, сотворенные стигами, кош требовал крови, в данном случае крови именно Северина. Свен утопил большой палец в специальное углубление, тонкий шип уколол кожу. Красная капелька впиталась в металл, мутная поверхность посветлела, и по ней побежала вязь валезийского языка. Прочитав послание, эрл коротко помянул волосатые ляжки Придона и представил заостренную мордочку Клауса Фитке. Наверняка злорадствует сейчас, крысеныш, зная отношение Северина к турнирам! Посасывая палец, эрл хотел убрать амулет в карман, но передумал. Стилус выписал на пластине имя королевского герольда и несколько слов. Эрл провел по зеленоватому металлу пальцем, оставив красную полосу, кош потеплел. Вот так, дорогой Фитке, смотри не упади с табурета, на котором сидишь! Свен улыбнулся и вышел из комнаты.

Когда возлюбленная Гала Лангобард покинула его, подарив Эрика, Китобой дал клятву более не делить семейное ложе ни с одной женщиной, тем самым став ярым приверженцем целибата. Мужские желания прекрасно удовлетворяли девочки мадам Лавиньи, а еду благородному эрлу готовила смуглая зарийка Руфина – по мнению счастливчиков, отведавших её кушанья – лучшая кухарка в Золотой Гавани. С аппетитом поглощая жареного тунца, изрядно приправленного специями, Свен раздумывал, говорить сыну о королевском турнире или нет? С одной стороны, Эрик всё равно узнает, когда в гавань прискачет обычный герольд, но с другой – зачем сыну мучиться ожиданием целых две недели, ища повод для визита в Таггард? «А почему бы действительно не съездить?» – посетила эрла необычная для него мысль. Свен еще прикидывал, откуда в голове берутся такие странные вопросы, когда в столовую спустился Эрик.

– Доброе утро, виконт Северин! – приветствовал эрл.

– Доброе, отец.

Эрик был типичной совой и тон его приветствия подразумевал, что если бы не бой колокола, способного, как говорят, поднять и мертвого с могилы, то виконт с удовольствием проспал бы до полудня. В этом он похож на мать, подумал Свен. Прошло четырнадцать лет, но эрл до сих пор не мог забыть свою возлюбленную жену, а, глядя на сына, вновь и вновь вспоминал её лицо. От Галы Эрику достались золотистые волосы, которые он коротко стриг, желая угодить отцу, а также зеленые глаза и вздернутый нос, свидетельствующий об упрямстве его обладателя.

– Составишь мне сегодня компанию?

– Лезть на Черный клык? Ты же прекрасно знаешь, что Рой сам погасит маяк и наведет порядок в замке, – ответил Эрик, ковыряя двузубой вилкой бок рыбины.

– Если ты забыл, я – Страж Моря, и лично должен проследить за всем! – чуть резче, чем хотел, сказал Свен.

– Да, отец.