Безумие стали

Они вернулись в коридор. Зейн отдал распоряжение стражнику, тот захватил со стены лампу и сдвинул засов на двери. На длинной скамье сидели задержанные трубочисты, возницы, а также несколько пьяниц в грязных лохмотьях. Люди щурились от света, один толстяк сразу же начал возмущаться, по какому праву его тут держат. Мердок поморщился и приказал всем встать. Стражник пошел перед шеренгой, освещая лица людей, Джаб внимательно всматривался в каждого. Как он и ожидал, среди них не было тех, кто на него покушался. Конечно, лицо возницы он не разглядел под капюшоном, но вот плащ из добротного сукна запомнил хорошо – ничего похожего на потрепанную одежду задержанных.

– Это не они, – сказал Джаб.

– Вы уверены, дорогой виконт? – спросил Мердок.

– Совершенно, сиятельный граф. Отпустите этих несчастных, они не заслуживают знакомства с той комнатой.

– Хм, ну если вы настаиваете. Капрал, освободите задержанных за исключением бродяг.

– Слава железным тиграм! – заорал толстяк, разглядев чеканку на панцире Джаба.

– Разве это не насмешка судьбы? – вопросил Мердок, провожая взглядом торопящихся к выходу людей. – Они сейчас благодарят вас, из-за кого и попали в наше подземелье, и клянут стражников, добросовестно выполнявших свою работу.

– А вы философ, граф, – заметил Джаб.

– Упаси Троица! Просто иногда размышляю о несовершенстве нашего мира.

– Угу. Я думаю, если вы не поймали преступников по горячим следам, то сейчас их и подавно не найти.

– Рад, что вы это понимаете. В любом случае, я сообщу вам, если моим подчиненным удастся что-либо разузнать.

– Благодарю.

– Пока не за что. Забирайте своего Ларкина, виконт, и будьте осторожны на улицах.

Генри сидел в том же кресле, где они его и оставили. В руках он держал арбалет, но по грустному лицу друга Джаб понял, что тот ничего полезного из осмотра оружия не вынес, так же как и он из опознания. Змей выслушал неутешительные результаты и, подхватив свой шлем, раскланялся с Мердоком. Чак ждал рыцарей на улице. Хлопья липкого снега падали на мостовую, меж камней бежали мутные ручейки. В просвете туч показалось солнце.

– Зря ты злишь Мердока, – сказал Джаб. – Он исправный служака и к тому же не глупец.

– Вижу, ты взял в привычку корить меня за все мои действия, – отозвался Ларкин. – Прямо как моя покойная матушка, славится она на небесах.

– Неужели тебе нравится, когда тебя ненавидят?

– Честно говоря, мне всё равно. Жизнь скучна, а если стараешься понравиться всем, то просто невыносима. У Мердока отвратительное вино, я не хотел, чтобы он вновь угощал меня этой отравой.

– Поэтому ты его и разозлил?

– Не только. Оскорбившись моим поведением, он посчитал лучшим выходом оставить меня, чтобы не наговорить грубостей. Пока вы осматривали казематы, я осматривал комнату.

– Ты копался в его вещах?!

– Фи, виконт. Как вы могли обо мне такое подумать? Я знакомился с уликами, которые ваш исправный и умный служака не счел нужным нам показать.

– Серьезно? И что ты нашел?

– Ага! Нечто очень интересное, щепетильный мой Нивельхейм.

– Генри, не томи.

– Помнишь, я сказал, что у меня появилась идея? Так вот, сначала я думал, что на тебя напали наемники, которым заплатил кто-то из твоих недругов, хотя для меня удивительно, что у такого благочестивого рыцаря, как ты, могут быть враги. Но, столкнувшись с ярким представителем этой братии, меня одолели сомнения. Такие люди действуют прямолинейно, для них было бы гораздо проще подстеречь тебя в каком-нибудь переулке и устроить потасовку, после чего стража бы нашла на мостовой хладный труп одного знакомого мне виконта.

– Вряд ли, ты прекрасно знаешь, как я владею мечом. К тому же не все наемники так глупы, как тот наглец на мосту.

– Вот! Умные воины исправно служат или совершают подвиг на поле брани и затем припеваючи живут в пожалованном господином имении. Более неспокойные натуры продолжают убивать, но продают своё мастерство уже за большую цену и выполняют конкретную работу.

– Так ты считаешь…

– Да. Кому-то ты мешаешь настолько, что он заплатил за твою смерть Красноруким.

– Не может быть!

– Подумай сам. Разве стал бы обычный наемник бросать на крыше дорогой арбалет, только чтобы уйти налегке? К тому же в кабинете Мердока я исследовал стоящий под полкой сундук. Надо заметить, что свои тайны капитан хранит под таким ненадежным замком, который откроется от легкого сквозняка. Внутри я обнаружил добротный плащ возницы и одеяние трубочиста, хоть и заляпанное грязью, но также из хорошей материи.

– Так может, он покрывает кого-то из своих подчиненных?

– Джаб, ты представляешь стражников в роли наемных убийц?

– Но почему же он тогда не сообщил мне о находке?

– Я думаю, кто-то заплатил нашему служаке, чтобы он закрыл глаза на происходящее. В сундуке также лежал увесистый мешочек с новехонькими форинами.

– Я сейчас же вернусь и потребую от него объяснений!

– Спокойнее, Джаб, – произнес Ларкин. – Так ты ничего не добьешься, а только насторожишь его. Надо действовать тоньше.

– Но как?

– На плаще я обнаружил дыру, низ был запачкан кровью.