Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем

На передаче «This Week», вышедшей на ВВС в октябре 2017 года, был хороший этому пример, когда художник и писатель, известный под псевдонимом Scottee, появился на шоу для обсуждения короткометражного фильма на политическую тему, который он снял. Будучи, по его словам, «большим жирным квир-феминистом», он пожаловался на то, что был «в какой-то степени жертвой маскулинности по причине агрессии, которую ему приходится терпеть ежедневно». Хотя у него не было идей о том, как решить эту проблему, он настаивал на том, что «квиры, трансгендеры, небинарные люди» не должны быть теми, кто отменит «токсичную маскулинность». Это должно, по его словам, произойти изнутри. Мужчины «должны осознать свои привилегии, и я хочу, чтобы они сложили с себя власть, я хочу, чтобы они уступили некую платформу. Я был бы рад попробовать пожить при матриархате. Мы много лет жили при патриархате. Получилось не очень». Если на время оставить без внимания взрывное предположение о том, что «получилось не очень», мы увидим еще более важный факт, который лежит прямо перед нами. Он заключается в том, что одна из главных жалоб, имеющихся у этого стильно одетого самопровозглашенного «большого жирного квир-феминиста», на то общество, в котором он живет – это жалоба на то, что его часто высмеивали. Вот другое парадоксальное, невозможное требование. Человек, который предпочитает быть нелепым, но при этом не быть осмеянным.

Другие невозможные требования могут быть обнаружены повсюду – как, например, те, что прозвучали в Колледже Вечнозеленого штата и в Йельском университете и были подчеркнуты Марком Лилла в Ратгерском университете (в котором один из присутствующих настаивал на том, что Кмеле Фостеру «не нужны были факты»). В тот день Лилла пролил свет на одну из главных загадок нашего времени. Он сказал: «Вы не можете говорить людям одновременно „ты должен понять меня“ и „ты не можешь понять меня“». Очевидно, многие люди могут заявлять это одновременно. Но они не должны; а если они будут это делать, то они должны понять, что их противоречивые требования не могут быть удовлетворены.

Кроме того, конечно, есть и вопрос о том, как иерархия угнетения должна быть упорядочена и как в ней должны быть расставлены приоритеты. Лейт Эшли – один из самых знаменитых транссексуальных моделей современности. Об этом транссексуале, совершившем смену пола с женского на мужской, довольно часто пишут, и он принимал участие в престижных фотосъемках для ведущих брендов и журналов. В интервью 2016 года, которое он давал репортеру «Channel 4» Кэти Ньюман, его спросили, сталкивался ли он с какой-либо дискриминацией в течение тех двух лет, когда он находился в процессе смены пола. Эшли сказал, что не подвергался, но затем компенсировал разочарование интервьюера, добавив, что транс-активисты и другие его знакомые, связанные с движением за права трансгендеров, «сказали» ему, что он получил некоторые мужские привилегии. Стараясь донести свою мысль до зрителей, он сказал: «Я получил некоторые мужские привилегии. И хотя я являюсь человеком с более темной кожей, я достаточно светлокож, и я в некотором смысле соответствую стандартам красоты, принятым в нашем обществе. И поэтому я не особенно часто сталкивался с дискриминацией». Итак, он сделал пару шагов вверх в иерархии, став мужчиной, затем – пару шагов назад, будучи чернокожим, но еще шаг вперед – будучи светлокожим чернокожим. А затем он подчеркнул негативность свой привлекательности. Как сможет кто-либо понять, где он должен находиться в системе угнетателей и угнетенных, если в его биографии есть столько конкурирующих друг с другом привилегий? Неудивительно, что Эшли выглядел таким озабоченным и смущенным, озвучивая этот список. Такого самоанализа будет достаточно для того, чтобы поколебать чью угодно уверенность. Но некая форма этого невозможного самоанализа сегодня предлагается многим людям, хотя, в сущности, невозможно узнать, как можно честно оценить таким образом другого человека, не говоря уже о себе. В чем смысл задачи, которая не может быть выполнена?