Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем

Именно тогда газета «The New York Times» объявила о включении 30-летней журналистки, специализирующейся на технических вопросах, в свою редколлегию. Как и все подобные назначения, повышение Джонг до такой позиции в столь молодом возрасте привлекло к себе определенную долю внимания. А внимание в век Интернета, безусловно, означает прочесывание всего, что назначенный на новую должность человек когда-либо говорил. В случае Джонг это привело к обнаружению твитов определенной направленности, которая представляла собой продолжительное и довольно грубое оскорбление белых людей. Среди твитов Джонг были такие: «Являются ли белые люди генетически предрасположенными к тому, чтобы быстро сгорать на солнце, из чего логически следует, что им следует жить под землей, как пресмыкающимся гоблинам?», «Бросаю вам вызов: откройте „Википедию“ и поищите там статью „Вещи, которые однозначно являются заслугой белых людей“ – это очень сложно», «Белые мужчины – говно», «ОтменитеБелыхЛюдей», а также цепочка твитов: «Вы когда-нибудь задумывались о том, что из того, что позволено делать белым людям, не является культурной апроприацией? Буквально ничего. Ну, может, катание на лыжах, ну, еще гольф… Должно быть, быть белым так скучно»[171]. Справедливо было бы сказать, что ее профиль в Twitter отражал одержимость этой темой. Она даже совершила распространенную ошибку – сравнила людей, которые ей не нравятся, с животными. «Тупые поганые белые люди пачкают Интернет как собаки, ссущие на пожарные гидранты»[172]. В другом твите она писала: «Ох, даже странно, сколько удовольствия я получаю, когда веду себя жестоко по отношению к белым старикам»[173].

Еще Джонг была большой любительницей фразы «Убейте всех мужчин». Но в тех обстоятельствах для ее критиков это стало второстепенной проблемой. Именно непрекращающийся расизм по отношению к белым людям вызвал гнев на нее и на «The New York Times» – за то, что наняли ее. Со своей стороны, газета стояла на стороне своей новой сотрудницы. Никаких подачек ненасытным толпам в Интернете не делалось. Официальное заявление, которое опубликовала газета, гласило, что Джонг была нанята «за свою выдающуюся работу в Интернете». Сразу после этого было сказано: «Ее журналистская работа и тот факт, что она является молодой азиаткой, сделали ее предметом онлайн-харрасмента. В течение некоторого времени она отвечала на этот харрасмент, имитируя тех, кто ее оскорблял. Теперь она видит, что такой подход только добавляет масла в огонь, который разгорелся в социальных сетях. Она сожалеет об этом, и «The Times» не оправдывает это». Заметка заканчивалась словами о том, что получившая свой урок Джонг точно станет «важным голосом, способствующим дальнейшей работе редакции»[174].

В действительности «некоторое время», в течение которого Джонг вела свою противоречивую активность в Twitter, началась в 2014 году и закончилась всего за год до того, как «The New York Times» наняли ее. Но защита со стороны ее нового работодателя сработала. Упоминание ее пола, молодого возраста и расы в сочетании с модным сейчас указанием на ее положение жертвы позволили ей выйти сухой из воды. Опять же, если бы Джонг сказала, что ее никогда не оскорбляли онлайн, или что она не проверяла Twitter, не беспокоясь о том, что другие говорят о ней, или (самое неправдоподобное) заявила, что оскорбления в Интернете ее не особенно беспокоили, ее алиби было бы менее действенным.

Но случай с Джонг позволил сделать одно потрясающее открытие. Журналист издания «Vox» по имени Зак Бошамп встал на защиту Джонг, написав в Twitter: «Сейчас многие люди в Интернете путают экспрессивные вещи, которые антирасисты и представители меньшинств говорят о «белых людях», с реальной ненавистью к другим расам – по какой-то непостижимой причине»[175]. Не было никакого разъяснения того, что является, а что не является «экспрессивным» в расовых эпитетах, как и не было никакой инструкции о том, как отличить «реальную ненависть к другим расам» от «экспрессивных» выражений. Но еще более интересная аргументация в защиту Джонг была выстроена другим журналистом «Vox». Эзра Кляйн начал свою защиту, сказав, что весь этот шум случился из-за того, что «настоящие расистские ультраправые тролли недобросовестно использовали старые твиты, чтобы азиатку уволили с работы». Это высказывание подняло тему не только расовой идентичности, о которой также говорила «The New York Times», но и предполагаемых политических мотивов любых (и, возможно, всех) людей, которые хоть как-то протестовали против ее твитов.