Безумие толпы

Она улыбнулась, глядя на маленького Оноре, идущего рядом с бабушкой. Оба они были погружены в какой-то серьезный разговор. И она вспомнила, что вот так же когда-то гуляла с матерью. Она держала мать за руку, и они прогуливались по парку близ их квартиры в Монреале. И она рассказывала матери, как устроен мир.

Анни научилась слушать и слышать, лишь когда ей исполнилось двадцать и она уже была студенткой юридического факультета Монреальского университета.

– Я знаю, сегодня твоя очередь ее поднимать, – сказал Жан Ги. – Но ты не возражаешь, если это сделаю я?

– Шутишь. – Анни повернулась к мужу. – Я готова за это приплачивать. Слушай, – она внимательно посмотрела на него, – с тобой все в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

– Я подумала – не простудился ли ты. У тебя нос заложен?

Хотя в семье все были вакцинированы и в стране вот уже несколько месяцев не отмечалось новых случаев заболевания, за время пандемии они привыкли волноваться, услышав чей-то кашель.

– Почему ты спрашиваешь? Боже мой, нет, не говори. Неужели все так плохо? – Он наклонился над Идолой, потянул носом. – Я ничего не чувствую.

– Даже запах бекона?

– Разве пахнет беконом?

Это было бы чудом, подумал он, но тут же понял, к чему клонит Анни.

Она улыбалась ему:

– Если у кого-то и мог родиться ребенок, чьи какашки пахнут беконом, то только у тебя. Но нет – этот запах проникает сюда снизу. Обычно, когда ты чувствуешь запах бекона, тебя трудно удержать на месте, а я хочу, чтобы ты привел себя в порядок, прежде чем понесешься вниз.

Он ловко управился с подгузником и взял дочку на руки, поддерживая головку, как им показывали доктора. Анни видела, что теперь это получается у него естественно.

Держа Идолу на руках, он посмотрел на Анни, которая не сводила с него проницательного взгляда. У нее были отцовские глаза.

– Все в порядке? – повторила она.

– Я должен тебе кое-что сказать.

– Об Идоле? – спросила Анни, и тембр ее голоса вдруг стал выше.

– Non. Не совсем. – Он опустился на краешек кровати Оноре.

Анни села рядом с ним.

– И что это? Что-то плохое? Вчера что-то случилось? Мне показалось, ты был не в себе.

Жан Ги поднял Идолу повыше. Понюхал ее волосы. Почувствовал, как ее крохотные пальчики трогают его воротник.

– Вчера вечером в бистро, – сказал он, не глядя на жену, – мы разговаривали с твоим отцом.

– Да?..

И вот этот момент настал. Он рассказал ей, что нарушил приказ, оставил свой пост. Рассказал, что он чувствовал иногда, думая о дочери. Думая о принятом ими решении.

Он рассказал Анни все.

В том числе о Хании Дауд.

* * *

– У нас новости? – спросил Жан Ги, входя в кухню с Идолой.

Он нарядил ее в хорошенький комбинезон – подарок на Рождество от Стивена. Комбинезон был расписан розовыми мышками; каждая держала что-то похожее на кусочек сыра или лимонного пирога с безе.

– Non, – сказал Арман, целуя Идолу в лобик. – От нее хорошо пахнет. Новый порошок?

– Это же бекон, па, – фыркнула Анни и обратилась к Розлин: – Ох уж эти мужчины.

– Я знаю. Даниель много лет считал, что наши дети пахнут круассанами.

– А они что – не пахнут? – спросил Даниель и, скосив глаза, посмотрел на Зору.

Та рассмеялась.

– Я говорил с Изабель, – сказал Жан Ги, наливая себе кофе.

– Мы сегодня утром должны допросить Тардифа. Его адвокат, конечно, тоже приедет.

– Конечно.

Затем вниманием Армана, посадившего Идолу на колено, завладели Зора, Флоранс и Оноре – они наперебой рассказывали, как собираются провести день.

Вдруг телефоны Анни, Розлин и Рейн-Мари разноголосо тренькнули: всем пришло сообщение от Клары, которая приглашала на завтрак с Ханией Дауд. «Кажется, это нечто большее, чем приглашение, – подумала Рейн-Мари. – Скорее, это мольба».

Розлин составила взволнованный ответ: «Да, спс. Так волнитьно. Можно я приду с двочками? Мрси».

Текст не относился к литературным шедеврам, но Клара все поняла и тут же ответила: «Двочек лучче неприводить».

– Интересно почему, – протянула Розлин.

– Слишком страшно, – сказал Жан Ги, перехватывая взгляд Армана.

– Ты прав, – поддержала его Анни. – Мы не хотим смутить Ханию. Вероятно, сейчас ее легко ранить.

Рейн-Мари, которая с сожалением отклонила приглашение, сославшись на занятость, подошла к мужу:

– Я видела твой взгляд. Что случилось?

– Потом расскажу, – прошептал он.

Тарелки убрали, чтобы Анни и Розлин могли отправиться на второй завтрак с почетной гостьей.

Стивен к этому времени уже поднялся с кровати. Он, как всегда, явился к столу в крахмальной рубашке, свитере и серых фланелевых брюках. На тот случай, если все-таки будет созвано заседание совета директоров.

– Все ищешь обезьянок? – спросил он у Рейн-Мари, получив кружку кофе.

Она пересела к печке в дальнем конце кухни и склонилась над большой картонной коробкой.

– Oui.

– И какой счет? – спросил он, присаживаясь рядом.

– Пока пятьдесят семь.

– Ну и странности у человека – коллекционировать обезьян, – сказал Стивен, поглаживая своего крысундука Грейси.

– Хотела бы я думать, что это самое странное из человеческих занятий.

Дослужившись до старшего архивиста Квебека, Рейн-Мари недавно решила уйти на пенсию и заняться консалтингом.