Безумная мудрость

В следующей ситуации, в следующем аспекте, Падмасамбхава встретил пятьсот еретиков, или, на санскрите, тиртхиков. В его случае еретики были теистами, последователями брахманизма, но они могли бы быть и свидетелями Иеговы, и представителями любого другого воззрения, противоположного нетеистическому воззрению Буддадхармы. Однажды проводились философские дебаты: огромная толпа окружила двух пандитов, стоящих лицом к лицу. Пандит-теист и пандит, придерживающийся нетеистических воззрений, спорили друг с другом о природе духовности. Оба они находились в духовном путешествии. (Неважно, теист вы или не теист, — вы в любом случае можете находиться в духовном путешествии.) Каждый пытался защитить свою территорию, доказать, что его духовный путь имеет основания. Теисты победили, а буддисты, сокрушённые логическими доводами оппонентов, проиграли. Тогда буддисты обратились к Падмасамбхаве с просьбой провести обряд разрушения — уничтожить теистов и всю их систему. Он исполнил обряд разрушения и вызвал огромный оползень, убивший пятьсот пандитов и полностью разрушивший их ашрам.

Это аспект Падмасамбхавы известен как Сенге Драдрок, что означает «Львиный Рык». Рычание льва разрушает двойственную психологию, которая приписывает ценность и достоверность вещам, потому что существует что-то ещё — Брахма, Бог или кто хотите. Двойственный подход говорит, что поскольку «то» существует, значит и «это» тоже является незыблемой и реальной вещью. Для того чтобы стать «им» или «ей», мы должны быть восприимчивы к той высшей или объективной вещи. Такой подход всегда проблематичен. И единственным способом уничтожить эту двойственную установку является пробуждение аспекта безумной мудрости Падмасамбхавы.

С точки зрения безумной мудрости «то» не существует, и причина, по которой не существует «то», это отсутствие «этого» или «себя». В каком-то смысле можно сказать, что в данном случае уничтожение — это обоюдное уничтожение. В то же время с нетеистической точки зрения это уничтожение благоприятно. Если существует Иегова или Брахма, тогда, чтобы признать их существование, должен существовать и воспринимающий. Но с точки зрения безумной мудрости воспринимающего не существует, его больше нет, или, по крайней мере, его существование сомнительно. Но если не существует «этого», то существование «того» вообще не обсуждается. Это чистой воды фантом, игра воображения. Но даже для существования воображения необходим воображающий. Итак, разрушение централизованного понятия об этом «себе» влечёт за собой не-существование «того».

Таково воззрение Падмасамбхавы как Сенге Драдрока, Львиного Рыка. Львиному рычанию внимают, потому что лев не боится «того», лев готов на всё, лев готов покорить всё, что угодно, поскольку нет больше «этого», которое могло бы быть уничтожено. В этом смысле львиное рычание может быть связано с развитием ваджрной гордости.

Следующее проявление, которое принял Падмасамбхава после прихода в Тибет, это Дордже Дроло. Тибетцы не почитали чужеземное, то есть внешнее. У них не было индуистского пантеона богов. Они даже не знали слова «Брахма». У них был только ешен — аналог «абсолюта» в традиции бон[1]. «Е» означает «изначальный»; «шен» — «родовой» или «великий друг». Придя на территорию Тибета, Буддадхарма столкнулась с совершенно иным, новым подходом.

До сих пор Падмасамбхава имел дело с представлениями индусов, брахманистов. В Тибете же он столкнулся с совершенно иными представлениями. Классическое тибетское слово «ешен» схоже по смыслу со словами «наследственный», «древний» и даже «небесный». Это слово похоже на японское слово «син» — «небеса» или китайское слово «та» — «то, что выше». Эти три термина означают нечто великое, нечто высшее. Подразумевается направленный вверх процесс, который может ассоциироваться с драконами, грозами, облаками, солнцем, луной, со звёздами и так далее. Всё это относится к высшей, более высокой, великой космической системе.

Падмасамбхаве было очень трудно справиться с этими представлениями. Их невозможно было побороть при помощи логики, поскольку мудрость традиции бон очень глубока, невероятно глубока. Если бы Падмасамбхава стал спорить с бонцами, используя логику, единственная позиция, которую он мог занять, заключалась бы в том, что земля и небо едины и что неба как такового не существует, поскольку земля и небо взаимозависимы. Но это очень шаткая логика, поскольку все знают, что есть земля и небо, горы и звёзды, солнца и луны. Вы не смогли бы спорить с этими людьми, утверждая, что нет земли, гор, солнца, луны, неба и звёзд.