Безумная мудрость

Исламский мир XIII века подарил миру Мавлани («Пробужденного») Джалаледдина Руми, одного из величайших духовных поэтов. Хотя мудрость Руми имеет много общего с идеями святых дураков Востока, его страстная любовь к божественному началу заставляет нас отнести его творчество к иудо–христиано–исламской традиции Запада. Руми почитают миллионы людей, особенно же он популярен в мусульманских странах, где верующие нередко читают нараспев его стихи, которые, как считают некоторые, [99] уступают по своей значимости только Корану. Руми основал чрезвычайно влиятельное братство суфиев, в котором особое значение придавалось музыке и кружению в танце как средствам для достижения пробуждения. Членов этого ордена называли «вертящимися дервишами».

Сегодня, как и всегда, мы просыпаемся опустошенными и испуганными. Не ищи знаний за дверями — погрузись в книгу. Отложи в сторону цимбалы.

Пусть наши дела будут так же прекрасны, как красоты мира.

Преклонить колени и поцеловать землю можно сотнями способов.

Руми знал, за три века до Коперника, что Земля вращается вокруг Солнца и что в Солнечной системе девять планет, — Западу этот факт стал известен лишь в 1930 году. Он писал, что внутри атома мы обнаружили бы солнечную систему в миниатюре, сумей мы его расщепить.

Все атомы в воздухе и в пустыне,
Да будет это известно, подобны безумцам.
Каждый атом, и счастливый, и несчастный,
Пылает любовью к Солнцу, о котором нам
нечего сказать.

Многие из стихов Руми являются чистыми импровизациями, этаким самовозгоранием духа, — последователи Руми записывали их, когда слушали его песни. Наследие Руми составляют «Диван», книга стихов, насчитывающая 42 тысячи строк, и «Месневи», шедевр его творчества, шеститомный сборник рассказов, афоризмов, анекдотов и стихов, насчитывающий 51 тысячу строк.

В настоящее время некоторые стихи Руми переводятся на английский язык, что, бесспорно, сделает имя этого поэта–мистика и учителя безумной мудрости еще более известным.

За пределами понятий о прегрешениях
и добродетелях простирается поле.
Я встречу вас там.

Когда душа возлежит среди той травы,
мир слишком одухотворен,
чтобы это можно было описать.

Идеи, язык, даже слова «друг другу»

теряют свой смысл.

Хотя Руми работал со словом, он всегда был устремлен к тому, над чем речь не властна; его любовь к Божественному не нуждалась ни в словах, ни в каких–то особых познаниях. Как и близкие ему по духу азиатские учителя, Руми отказывался от всех официальных титулов.

Все здесь хотят поставить меня во главе чего–то. Хотят сделать судьей, большим чиновником или толкователем текстов. Знание же, которым я обладаю, этого не хочет. Оно хочет наслаждаться самим собой. Я — плантация сахарного тростника, и в то же время я вкушаю его сладость.

Знание, что можно приобрести, совсем иное. Обладающие им беспокоятся о том, придется ли оно по вкусу слушателям или нет. Это приманка, с помощью которой завоевывают популярность. Знание, доказываемое в споре, нуждается в покупателях. Оно лишено души. Напористое и энергичное перед внемлющей толпой, оно сникает, когда остается одно.

Единственный настоящий слушатель — Бог. Жуйте неслышно сладостный сахарный тростник Божественной Любви и оставайтесь по–детски игривыми. Ваше лицо порозовеет от сияния, подобно бутонам роз.

Для Руми все в мире, включая и наше «я», — лишь проявление некоего Божественного разума. Поэтому он не может не чувствовать огромную любовь и близость ко всему, что происходит вокруг нас, — к этому непрерывному космическому танцу.