Безумная неделя, или Майские хлопоты

Я автоматически пожимаю плечами. Еда – это не то, о чем я сейчас способна думать. Хотя… сегодня я еще ничего не ела. Чтобы желудок не стал третьим собеседником, лучше что-нибудь проглотить. Да и неловкие паузы в разговоре так удобно заполнять едой… Вот только хотелось бы обойтись без алкоголя. Сегодня мне нужна трезвая голова.

Но почему-то я не могу озвучить свои пожелания и лишь неопределенно качаю головой.

– Ладно, тогда я закажу на свое усмотрение, – решает Железнов.

Соседние беседки пустуют. Мы с бывшим начальником сидим друг напротив друга, старательно прячем глаза и молчим. Будь рядом художник, он смог бы создать шедевр под называнием «Неловкая пауза». На столбе за моей спиной висит динамик, из которого едва доносится какая-то мелодия из далеких семидесятых.

Возвращается официант и расставляет закуски. Я с приятным удивлением замечаю, что из напитков наличествуют только сок и минеральная вода. У Железнова непереносимость спиртного после вчерашних возлияний или он прочитал мои мысли?

Отпустив официанта, Железнов сам разливает воду по стаканам, делает глоток, открывает рот, как будто собираясь что-то сказать, но вместо этого лишь тяжело вздыхает и снова берется за минералку. Ущипнуть его что ли?

«Не молчи, скажи хотя бы слово», – вдруг рявкает динамик голосом Тани Булановой так громко, что я чуть не падаю со стула, а Железнов давиться водой. Прокашлявшись, Железнов опасливо косится в сторону динамика, но песню опять едва слышно. Ничто не мешает разговору, которого я жду с таким нетерпением.

– Знаешь, – неловко начинает Железнов, – я рад, что ты… возникла в моей квартире и призвала меня к ответу. Прости, что я ничего не сказал утром, я был ошарашен и не знал, как себя вести. Но потом я сообразил, что это именно тот шанс, о котором я мечтал всю неделю.

Я слушаю его, опустив глаза в салат, однако при последних словах удивленно поднимаю голову. Он встречается со мной взглядом, виновато кривит губы и предлагает:

– Давай, я расскажу все с самого начала. Это очень длинная и довольно запутанная история.

– Собственно, для этого я и пришла.

– А кстати, как ты узнала, что это я вытащил приложения из договоров?

Щекотливый вопрос. Думаю, Майя не обрадуется, если я поведаю о её подвигах. И вообще, что еще за попытки сменить тему?

– Элементарно догадалась, – бросаю я. – Но твои мотивы для меня остались загадкой.

– Все дело в контракте с Моргуновым, – решительно заявляет Железнов. И замолкает. Я не выдерживаю:

– Боюсь, это не тянет на обещанную длинную историю.

– Да, извини, просто собираюсь с мыслями. В общем… ты в курсе, что тендер был двухэтапный и мы вполне могли остаться на бобах, пусть даже с оплаченным проектом?

Не то, чтобы я совсем ничего не поняла из этой дикой фразы, но мне хочется полной ясности и определенности. Мало ли о чем я догадалась сама, в детали тендера меня никто не посвящал, так пусть Железнов постарается. Поэтому вместо ответа я пожимаю плечами и всем своим видом показываю, что жду продолжения.

– Четыре месяца назад Моргунов, который купил завод, объявил тендер на переоборудование. Условия тендера были довольно необычными, – по-человечески заговорил Железнов. – Как я упомянул, тендер проводился в два этапа. На первом этапе нужно было представить общий план работ с ценами и сроками, на втором уже требовался детальный проект реконструкции. С победителем первого этапа подписывался договор на разработку проекта, но при этом другие участники конкурса тоже могли подготовить проект, только за свой счет. Окончательный договор заключался с победителем второго этапа. Естественно, было гарантировано соблюдение авторских прав, коммерческой тайны и все такое.

– К чему подобные сложности?

– Моргунов заявил, что таким образом он рассчитывает выбрать самого достойного делового партнера. Якобы, он опасается, что участники тендера могут дать обещания, которые впоследствии откажутся выполнять под разными законными предлогами. В общем, нельзя сказать, что в его рассуждениях отсутствовала логика. Организаций, которые могли бы побороться за сделку с Моргуновым, меньше десятка. Мы, я имею в виду «Атлант», имеем неплохое представление о состоянии дел наших конкурентов, они, в свою очередь, знакомы с нашими возможностями. Поэтому, если бы кто-то из участников конкурса заявил нереальные сроки или заниженные цены, остальные вполне могли бы сделать вторую попытку и подготовить проект.

– Теперь понятно.