Безумная одержимость (ЛП)

Большой палец скользнул по моей щеке.

— Если кто и может это сделать, то только ты... — его голос был мягким и грубым. — Moya zvezdochka. (прим.пер: Моя звездочка)

И тут же все потемнело.

Глава 22

Джианна

Моя тележка заскрипела, когда я толкала ее по проходу с хлопьями, рассеянно кидая в корзину две коробки Count Chocula. Этот счёт был бы самым ярким моментом моего дня неделю назад, но сейчас я не могла найти в этом никакого волнения, потому что мой разум все еще был зациклен на моем откровении прошлой ночью.

— Как кто-то может забыть твое лицо? — спросила я его однажды.

Почему-то ему это показалось забавным.

Я чувствовала себя полной идиоткой. Хотя дело было не только в этом. Казалось, он всегда из кожи вон лезет, чтобы сделать мне приятное. Конечно, чувствовалось, что он прошел бы километры, чтобы сделать меня несчастной, но с тех пор, как я переступила порог Нью-Йорка восемь лет назад, он поднимал меня с пола — в буквальном смысле.

Я все еще слышала слова, которые он прижимал к моему уху после того, как я объявила, что он присутствовал на моей свадьбе.

— Я рад, что ты помнишь, потому что я никогда ничего о тебе не забывал, malyshka (прим.пер: Малышка)

А потом он поставил меня на ноги и вышел за дверь.

Я была на полпути к выходу из магазина, когда поняла, что пришла только за одной вещью и почти ушла без нее.

С пакетами в каждой руке я вздохнула и обернулась.

Мне нужны были яйца, потому что сегодня я учила Елену готовить тесто для макарон. И хотя я, возможно сказала Кристиану ожидать, что я украду его холодильник в тот день, когда переехала в его дом, я еще не была готова встретиться с ним лицом к лицу.

Мое тело все еще не оправилось от вчерашней ночи с этой бездыханной, нервной энергией, которую он всегда, казалось, вызывал во мне. Я сказала Александре, что он меня не интересует, а потом несколько часов спустя сосала его пальцы по команде. Возможно, он и модель не были исключительными, но они казались достаточно комфортными друг другу, чтобы я поверила, что они спали вместе. От одной этой мысли меня затошнило. И я не была готова анализировать почему.

— Мамочка, мамочка, можно мне это? По-валуйста, мамочка?

Я остановилась с коробкой яиц в руке, чтобы посмотреть на крошечную темноволосую девочку, которая, казалось, так хотела... банан. Ответ, должно быть, был утвердительным, потому что девочка широко улыбнулась и прижала фрукт к груди. Я перевела взгляд на мать, которая ворковала над самой милой маленькой хихикающей малышкой.

Я почувствовала тепло, но странное давление болезненно сжало мою грудь.

Я стояла там слишком долго, наблюдая за счастливой троицей, пока они не скрылись за углом.

Я сглотнула, смущенная чувством, которое остановило меня. Чувство, которое расцветало, как надежда, и в то же время увядало, как отчаяние.

Где-то между двадцатью и двадцатью восемью годами я забыла, что такое тоска.

🖤 🖤 🖤

— Мама миа, Елена! Ты пытаешься сжечь это место?

Я потушила небольшой огонь на плите, ударив по ней прихваткой. Схватив с газовой плиты кусок обгоревшей ткани, я хмуро обернулась.

— Боюсь, полотенца не очень хорошо готовятся.

Она прикусила губу.

— Я безнадёжна, не так ли?

— Я горжусь тем, что я позитивный человек, и обычно мне есть что сказать, что-то воодушевляющее, но... думаю, тебе пора нанять повара, прежде чем убить кого-нибудь.

Я ушла в ванную на две минуты и вернулась в свою квартиру в огне, в то время как Елена стояла перед телевизором, ничего не замечая.

Она вздохнула и драматично опустилась на диван.

— Если в моем доме появится еще одна Изабелла, я, пожалуй, закричу.

— Крик, безусловно, помогает в большинстве ситуаций.

— Впрочем, ты права. Мне просто нужно кого-нибудь нанять. Не то чтобы я со страстью увлекалась готовкой....

— Или безопасностью, — парировала я.

— Судя по всему, и этим.

— Ты знаешь, это и есть справедливость. Девушки, которые выглядят как куклы Барби, не должны уметь готовить. Ты просто оставишь всех нас в пыли.

— Перестань быть смешной. — она покраснела. — Кстати, почему у тебя телевизор на испанском?

Я вздохнула.

— Наглые домработницы.

— Ты не видела мой мобильник? — спросила она, вставая. — Уверена, что Нико уже написал мне, и он ненавидит, когда я не отвечаю. Особенно когда я с тобой. По-моему, он считает, что ты плохо влияешь на людей.

— Ох, рада, что напомнила мне — я чуть не забыла достать наркотики и алкоголь. — я подмигнула. — Просто удивительно, как ты его игнорируешь. Девушки слишком долго заискивали перед ним.

— Я не специально игнорирую его... — она остановилась, чтобы поднять что-то маленькое с пола гостиной. — Хм... — в ее голосе заиграли озорные нотки. — Когда ты начала носить запонки, Джианна?

Я сохраняла равнодушное выражение лица и подошла, чтобы забрать из ее руки.

— Пробую новый образ.

Она рассмеялась.

— Конечно. Так... когда он был?