Безумная погоня

— Как это понимать, скажи на милость? — Ее брови насупились, она с грозным неодобрением выделяла каждое слово. — В прошлом году ты ухаживал за герцогиней Гертон, респектабельной женщиной, отлично подходящей на роль маркизы, если не считать некоторых злосчастных моментов. Тогда с твоим желанием вступить в брак еще как-то можно было примириться, но взять в жены Эсме Ролингс — это выше моего разумения. Когда эта женщина меняла любовников под носом собственного мужа, весь Лондон судачил о ее выходках, и даже ее мать публично выразила негодование по поводу ее поведения. Но еще больше меня поразило то, что леди Ролингс и мужа ублажала все в той же постели, в которой, Господь не даст соврать, перебывал весь Лондон.

— Если ты повторишь это еще раз, то никогда больше меня не увидишь. — Голос Себастьяна звучал внешне спокойно, но бушевавшую где-то в глубине ярость трудно было не заметить.

Леди Боннингтон прищурилась.

— Не будь идиотом! — резко сказала она. — По моей оценке, сплетни и наполовину не отражают того, что она вытворяла. Я точно знаю…

Внезапно глаза маркизы расширились; только сейчас до нее дошел весь ужас ситуации.

— Так ты женишься на ней? Ты, человек, убивший ее мужа!

— Я этого не делал, — спокойно возразил Себастьян. — Сердце Ролингса не выдержало, когда я внезапно вошел в комнату, это верно, но…

— Ты убил ее мужа, — повторила маркиза. — Явился в комнату в поисках кровати своей герцогини… О, только не неси чушь насчет фальшивого брачного свидетельства! Я не верю вульгарным сплетням. Ты спал с ней, но забрался в чужую спальню, где наткнулся на мужа. И это, по-твоему, не убийство? В мое время, — объявила леди Боннингтон с мрачным триумфом, — прежде чем войти в дверь, мужчина сначала убеждался, туда ли он идет.

Себастьян поморщился.

— Ну да, я перепутал комнаты, — сказал он флегматично, — и это имело трагические последствия. Что же, мне теперь всю жизнь казнить себя?

— Возможно, нет, но, во имя всего святого, почему ты должен жениться именно на этой женщине? Из ложно понимаемого чувства долга? Если так, то я попрошу викария поговорить с тобой. Кое-кто переоценивает учение о покаянии. Жениться на шлюхе, из-за того что убил ее мужа, — это называется перегнуть палку.

Себастьян вздохнул и огляделся; он устал стоять перед матерью навытяжку, словно школьник, в то время как маркиза восседала в похожем на трон кресле с ножками в виде когтистых лап и подлокотниками в форме змей. В таком кресле и регент чувствовал бы себя комфортно.

Заметив в углу удобный стул, Себастьян отправился за ним.

— Что ты делаешь? — Грозный тон маркизы не обещал ничего хорошего. — Я не давала тебе разрешения садиться, Боннингтон!

— Меня зовут Себастьян. — Молодой человек опустился на принесенный стул, предварительно установив его напротив матери. — Меня зовут Себастьян, и я твой единственный сын. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если ты перестанешь называть меня убийцей лорда Ролингса. У этого человека было слабое сердце, и доктор определил срок его жизни до конца лета. Мне просто не повезло, и я нечаянно послужил причиной сердечного приступа. Я бы многое отдал, чтобы этого не было, но я его не убивал, это так же точно, как то, что я сижу сейчас здесь.

Маркиза чуть заметно улыбнулась. Ее неизменно учтивый, добропорядочный, часто нудный сын впервые в жизни проявил характер, и она не знала, радоваться этому или ужасаться.

В конце концов она предпочла последнее.

— Единственным мужчиной, которого я звала по имени, был твой отец, — заметила она с некоторым отвращением, — и то лишь в самые интимные мгновения. Ты, Боннингтон, мой сын и как таковой должен проявлять ко мне величайшее уважение.

Себастьян смиренно склонил голову:

— Что я и делаю, матушка.

Тем не менее он остался сидеть, но на этот раз маркиза предпочла этого не заметить.

— Ты не можешь жениться на шлюхе из ложно понимаемого чувства долга. Боннингтоны — старинный и уважаемый род. Обеспечь леди Ролингс содержанием, если чувствуешь себя обязанным, но не более того.

— Я намерен на ней жениться, — упрямо повторил Себастьян, — и вовсе не из чувства долга.

— Нет? — Леди Боннингтон вложила в это короткое слово всю силу своего презрения.

— Я люблю ее.

Маркиза на секунду прикрыла глаза. День начался с неприятного шока — появления сына в Англии, но теперь ситуация становилась просто невыносимой.

— Мы не вступаем в брак по любви, — заметила она равнодушно. — Женись на достойной женщине, а с леди Ролингс всегда сможешь видеться на стороне.

— Я люблю ее и не откажусь от нее. Ни за что.

— По всему видно, что я попала в комическую оперу. Жаль, что я ненавижу музыкальный театр. Уж не собираешься ли ты угостить меня серенадой?

— Не сейчас.

— Дай проверить, правильно ли я тебя поняла: ты чувствуешь, что любишь проститутку, которая переспала с половиной мужского населения Лондона, мужа которой ты не убивал, но определенно помог ему сойти в могилу…