Безумная практика

Варя тем временем положила НОСИК на раскрытую ладонь, Даша ткнула ему «под нос» образец запаха. НОСИК сразу отшатнулся, затем осторожно подвинулся вперед, принюхиваясь, брезгливо сморщился и снова отодвинулся, давая понять, что такую вонь он ни с чем больше не перепутает. Начало было положено. Отряд чертей ломанулся прямо по улице и, судя по расстоянию, которое мы прошли, просто несся вперед, увлекаемый своим омерзительным командиром. Я даже подумал, а не потому ли он и мчался вперед, не думая о том, чтобы свернуть с дороги и поискать укрытие, что на его руках сидела одна наша знакомая, продолжающая выдирать клочья из его козлиной бороды. Нас уже утомила сорокаминутная однообразная прогулка по прямой, когда НОСИК дернулся в Вариной ладони, указывая на столб. Похоже, что на этом месте безумная гонка остановилась, так как старый столб имел две приличные вмятины, промежуток между которыми был приблизительно равен расстоянию между рогами взрослой чертовой особи, а газон истоптан копытами. Оценив силу удара, я испугался за чертяшку, но решил, раз нет следов крови (кстати, какая там она у них?), Тимошка если и пострадала, то отделалась шишками.

Пожалуй, черти тут сделали привал, трава вокруг была сильно примята упавшими от усталости телами. Еще бы, пока их храбрый предводитель не встретился с грубо отесанным деревом столба, они отмахали одним духом не менее четырех километров. Здесь они, скорее всего, осмотрелись, надеюсь, испугались и выбрали направление поиска места для дневного укрытия. По словам девочек, они не очень сообразительны и сразу придумать способ вернуться назад им не удастся. Прибор подтвердил мое предположение, указав на тесный унылый переулок, примыкающий к этой улице. Но переулок перешел в улицу, а НОСИК все вел и вел нас дальше. Мы проблуждали около четырех часов, а похитителей так и не нашли, видно, Наглый оказался очень придирчивым субъектом. Из-за его излишней привередливости мы колесили по старым дворам, принюхивались к подвалам, чердакам в тех домах, где были открыты двери и куда заходил их предводитель, но каждый раз, ткнувшись в какое-нибудь вполне приличное укрытие, в котором можно было без труда отсидеться, наш нюхач снова отворачивался, и мы искали новую темную дыру.

Когда мы, петляя, отмахали уже половину города и проходили мимо очередной многоэтажки, которая из-за плотности населения не привлекла внимания нечисти, Галя вдруг сказала:

— Мы, кстати, мимо моего дома идем.

Все, за исключением Галочки, резко остановились. Мы с девочками переглянулись, синхронно погладили себя по животу, ощущая продолжительное урчание голодных желудков, и бросились догонять нашу будущую хозяйку.

— Галя, а ты правда тут живешь? — издалека начала Даша.

— Да, на шестом, вон в том подъезде.

— А почему же мы мимо идем? — прямо спросила Варя и добавила: — Мы что, сегодня без обеда, что ли?

Галя остановилась, покраснела и не очень уверенно сказала:

— Я думала, нам время дорого.

— Нам жизни дороги, — отрубила Варвара и потянула Галю за руку. — Веди.

Галочка развернулась и повела нас в гости, неустанно твердя о том, что у нее дома беспорядок и совсем нечего есть.

Насчет беспорядка она нас обманула. По сравнению с моим жилищем и в допрактикантские времена ее однокомнатная выглядела как операционная — чисто, светло, все на своем месте, но только, в отличие от больницы, уютно. А вот про еду сказала истинную правду, она же девушка, следящая за своей фигурой, поэтому в холодильнике были обнаружены только упаковка йогуртов, начатая пачка творога, кусочек сыра, морковь и просто огромный кочан капусты. «Я не козел, я это не ем», — говорил домовенок Кузя, и я был с ним более чем согласен. В морозилке сиротливо приютилась формочка для льда. В шкафу была обнаружена коробка шоколадных конфет «Праздничный набор», неизвестно когда подаренная ей кем-то (поклонником?). Я говорю «неизвестно когда», потому что на упаковке выцвела дата производства, а при вскрытии внутри были обнаружены конфеты с таким плотным белесым налетом, что сразу возникала мысль об их почтенном возрасте. Судя по внешнему виду сладостей, представлялось, что их уже давно оставила надежда покинуть свои ячейки, чтобы принести кому-нибудь радость, и теперь в их седой старости им ничего не оставалось, кроме как ожидать того момента, как их, так и не распечатав, выкинут в мусорное ведро. То ли у Гали большая сила воли, то ли она просто забыла про коробку, но вид у конфет был настолько жалок, что мне даже стало стыдно, и я отвел глаза, чтобы столкнуться с Галочкиным взглядом, которая, похоже, испытывала подобные чувства.

Девочки же, у которых при виде обнаруженной коробки загорелись глаза (интересно, почему конфеты из коробки обязательно вкуснее, чем на развес?), теперь были просто растеряны. Они, недоумевая, смотрели на Галю, пока Даша не спросила:

— Как это?