Безумная психиатрия

«Органами МГБ, МВД и судами не совсем правильно применяются и осуществляются меры социальной защиты медицинского характера в отношении лиц, совершивших контрреволюционные преступления.

Не сознательно ли создаются условия для некоторой категории контрреволюционных преступников с целью ограждения их от полного изобличения в преступной антисоветской деятельности и уклонения от уголовной ответственности и сохранения таким образом кадров контрреволюции.

Слишком увеличилось после войны совершение контрреволюционных преступлений якобы психически больными гражданами, в отношении которых следственные органы МГБ и суды применяют меры социальной защиты медицинского характера — принудительное лечение с изоляцией.

Формально применение этой меры выглядит правильно, а по существу дела — очень и очень сомнительно.

Следственные органы МГБ так «увлеклись» в последние годы этой мерой социальной защиты, что Тюремному управлению МВД этот передаваемый психозный контрреволюционный элемент некуда стало размещать. Существующие тюремные психиатрические больницы значительно расширены, лимит их в несколько раз выше довоенных, и они переполнены. Создаются на базе следственных тюрем новые больницы, однако на сегодня и этого недостаточно, чтобы разместить на принудительное лечение весь этот контингент.

Спрашивается, чем объяснить такой невиданный рост душевных заболеваний среди заключенных, привлеченных к ответственности за контрреволюционные преступления?

Психические заболевания очень сложны, а потому и разоблачать симулянтов—нелегкая задача. К тому же никто этим и не пытается заниматься, так как эти заключенные поступают уже с готовым диагнозом и заключением, под которыми стоят подписи авторитетных ученых и специалистов в области психиатрии.

Следственные органы МГБ, передавая такого рода заключенных больных МВД на принудительное лечение, прекращают в отношении их следственные дела, и дальнейшей судьбой их никто не интересуется.

Председатель Центральной медицинской комиссии ЛТПБ рост душевнобольных объясняет как «закономерное социальное явление, результат последствий войны».

Нелепость такого объяснения опровергается:

во-первых, тем, что роста душевных заболеваний после Отечественной войны не наблюдается вообще среди многомиллионного населения Советского Союза;

во-вторых, не отмечается такого роста по другим, более многочисленным контингентам преступников не контрреволюционного характера;