Безумная психиатрия

И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что тысячи и тысячи замордованных властью людей, каждый в силу своего характера, убеждений и многих других слагаемых, составляющих неординарную личность человека, будут или мстить этой власти, или искать у нее защиты и правды, или по слабости души спиваться, психически деградировать. Именно по этим и другим причинам действовали упомянутые в записке Андропова Крысенков, Дедюк, а сотни других в совершенно здравом уме обивали «парадное крыльцо» чиновничьих дворцов.

Будь на дворе 1937 год, проблем с такого рода смутьянами не возникло бы; все случилось бы по известному правилу: нет человека — нет проблемы. Но в 1967 году легче и удобнее было таких бунтарей назвать психически больными, умышленно перемешивая их с настоящими душевнобольными, и получить добро от ЦК КПСС на заключение их в психиатрические больницы. И ведь в виду имелись не только политически инакомыслящие граждане, но и те, кто сражался просто за справедливость в обычной жизни против самодуров — руководителей предприятий, организаций и т. п. и кого они при поддержке угодливой «общественности» загоняли в психушки. Но об этой народной трагедии речь еще впереди.

Я полагаю, что в холодной и рассудительной голове Андропова, этого достойного наследника Дзержинского, вызревала безумная планетарная идея, в соответственно меняющейся политической, экономической и социальной обстановке в СССР, «цивилизовать» расправу над инакомыслящими, заменив оскандалившийся нравственно на весь мир громоздкий, ставший экономически убыточным, политический ГУЛАГ компактным, тихим и почти незаметным обществу ГУЛАГом психиатрическим.

Предложенная идея «четверки» о развитии сети психиатрических учреждений пришлась по душе ЦК КПСС. 6 октября 1967 года секретариат ЦК КПСС, на котором присутствовали Суслов, Устинов, Кулаков, Пельше, Капитонов и Данилов, рассмотрел записку Андропова. В выписке из протокола № 35/13с заседания секретариата ЦК значилось:

«1. Поручить Госплану СССР подготовить и в двухмесячный срок внести в СМ СССР предложение о дополнительных капитальных вложениях на 1968–1970 гг. для строительства новых и расширении имеющихся психиатрических больниц…

2. Поручить Советам министров РСФСР и УССР, Моссовету, исполкомам Ленинградского и Киевского областных и городских советов депутатов трудящихся изыскать дополнительные площади для переоборудования их под специальные психиатрические учреждения (имеются в виду тюремные психиатрические больницы МВД СССР) и безотлагательно решить вопрос о госпитализации проживающих в Москве, Ленинграде и Киеве психически больных граждан, со стороны которых возможны общественно опасные действия (выражаясь языком современных силовых министров, предполагалась «зачистка» этих граждан, дабы они не портили репутацию искусственно созданных городов — «визитных карточек» СССР)».

В подписном протоколе первым «за» расписался М. Суслов.

Данное постановление в определенной степени было реализовано, хотя МВД СССР, как и многие другие ведомства в советское время, испытывало немало трудностей с капитальным строительством.

В результате приступили к разработке проектно-сметной документации на строительство крупной больницы специального типа в Новосибирске. При изоляторе тюрьмы в Орле к 1970 году организовали психиатрическую больницу на 320 коек, еще две такие же больницы в Костроме и в Кировской области, а также психиатрическое отделение при Ухтинской больнице УВД КомиАССР.

Таким образом, к 1970 году количество коек для содержания душевнобольных в тюремных психиатрических больницах МВД СССР увеличилось на 595 и составило 5425.

Психиатрический ГУЛАГ, словно раковая опухоль, начинал медленно разрастаться.

Госпитализация же так называемых психически больных граждан в трех крупнейших городах страны до 15 октября 1967 года означала изоляцию от общества наиболее активного слоя бунтовавшей интеллигенции. Именно начиная с этого года и далее, по свидетельству В. Буковского, в психиатрические больницы заточается большое число его друзей и единомышленников, и среди них Григоренко, Файнберг, Горбаневская и др. (см.: Русская мысль. 1996. № 4108. 11–17 янв.).