Безумная Роща

Раскрыла ладони Леди Гизгана — и нечто незримое даже для очей колдунов присоединилось к тому заклятью. А было это незримое — лунный свет в новолуние, свечение с той стороны зеркал, отражение, возникающее в глазах, внутренний свет камней и металлов, хрустальное блистание.

Взмахнул рукам Лорд Навранд, и остановил ладони — одну над другой, словно в круг заключил нечто. И тотчас заклятье оказалось как бы внутри некоего кристалла — прочного, нерушимого. Нисколько не утеряв своих боевых свойств, сделалось само заклятье неуязвимым для всякого внешнего проникновения.

И когда обратили Лорды это заклятие на Рощу, задрожала и в ужасе склонилась Роща, и заметалась Сила, что была заключена в ней, ибо гибель почудилась ей в этом заклятье. Веретено из молний, дождь из клинков, шторм лезвий света, водопад алмазных граней — так рушилось с небес заклятье, сотворенное Обладающими. И это — наименьшее, что можно сказать о нем!

Но так и не коснувшись деревьев, остановилась летящая с небес гибель. Радугой огня и влаги, жара и холода, паутиной порчи, змеиным кольцом, ослепляющим зеркалом возник над Рощей колдовской щит. И был этот щит — всепожирающее пламя; бездонный омут; необратимое повеление; распахнутая змеиная пасть, в чьих клыках вместо яда — порча.

Пятеро вышли на пустошь из лесной чащи, те пятеро, что сотворили защитные чары: Эну Глаанест, Эну Тайнианим, Эну Ауг, Лорд Аспид и Лорд Мирэн. И когда столкнулось волшебство с волшебством, хотя и был уничтожен возведенный над Рощей щит, так же раскололся и кристалл, окружавший первое заклятье, и пламя пожрало его силу, и омут поглотил клинки-молнии, и Госпожа Бледного Света узнала, что такое — Ослепление. И то немногое, что, миновав щит, все-таки пролилось на Рощу, не причинило ей никакого существенного вреда.

Посмотрел Лорд Келесайн на этих пятерых, улыбнулся и молвил:

— Превосходно. Я надеялся, что нам не придется ждать слишком долго. Но где же ваш могущественный сеньор, столь щедрый на земельные пожалования? Неужели он трусливо прячется за вашими спинами?

Безмолвно обратился Лорд Аспид к Яскайлегу, сказав:

«Передай Мъяонелю, что ему самое время появиться здесь со своим новым оружием. Я не уверен, что и против этих четверых мы сумеем выстоять, а ведь за их спинами — полторы дюжины других Лордов и с полсотни учеников их — волшебников умелых и искусных.»

Рявкнул Эну Глаанест:

«Скажи своему хозяину, ублюдок, чтобы он поторапливался! Я не собираюсь подыхать из-за его лени!»

Тогда, удалившись от своих соратников на некоторое расстояние, Яскайлег достал колдовское зеркало, сотворил вызывающие чары и сказал своему родичу:

— Пора. Время вышло.

Но ответил Кемерлин-Отступник:

— Когда я в последний раз подходил к нему, его веки несколько раз дрогнули, как будто бы он собирался открыть глаза. Приблизив ухо к его устам, я услышал как будто негромкий стон. Пальцы его рук едва заметно пошевелились. Кажется, его дух постепенно возвращается в тело. Яскайлег, следует подождать еще немного.

Сказал Яскайлег:

— Гибелью для всех нас обернется это промедление. Что, если ты ошибаешься и не будет никакого вреда, если разбудить его всего лишь на час раньше срока?

Сказал Кемерлин:

— Поверь мне, родич — ведь я больше, чем ты, углубился в магию сновидений и кое-что знаю о том, что происходит с теми, кто причастен к Силам, когда они пребывают в подобном состоянии. Не следует будить его. Но если я ошибаюсь — пусть Мъяонель, пробудившись, сам судит меня.

…В то время так говорил Повелитель Молний тем пятерым, что стояли пред ним:

— Вы поступили неразумно, придя с войной в Рассветные Земли. Не знаю, чем соблазнил вас Мъяонель, но ничего, громе гибели, вы здесь не найдете. Мъяонель обманул вас всех. Впрочем, у вас еще есть возможность избегнуть смерти, и возможность эта такова: отрекитесь от союза с Хозяином Рощи, сложите оружие, окажите посильную помощь в вызволении моего ученика и родичей Лорда Архайна — и мы проявим к вам снисхождение. Более того — не исключено, что как добрым соседям позволим мы вам поселиться здесь, ибо, как я вижу, в вашем волшебстве нет ничего чересчур неестественного для этого мира. За единственным исключением, — с этими словами Лорд Келесайн поднял руку и указал на Мирэна. — Но и тебе будет позволено живым уйти из этого мира, если ты проявишь благоразумие.

Услышав эти слова, в ухмылке приоткрыл Повелитель Порчи свой рот. А были его зубы гнилыми и более всего походили на черные головешки, вымазанные в густой патоке. Захихикал Мирэн и сказал:

— Бе! Бе! Бе! Ффффффффффф!..

Сказал Келесайну Лорд Аспид:

— Боюсь, мы будем вынуждены отклонить ваше любезное предложение.

Глаанест же произнес:

— Слишком много слов. — И, собрав в ладонях пламя, пожирающее заклинания, добавил: — Вот мой ответ.

С этими словами бросил он пламя в Келесайна и спутников его. Но метнул навстречу огню Навранд один из своих кристаллов — и заточил это пламя в кристалле.

— Глупцы, — сказал Повелитель Молний. — Вы сами выбрали свою участь.