Безумная Роща

Также, хотя и чаще, чем Аспид, появлялся в замке Мъяонеля другой гость — Армрег, Принц Каджей. После заключения мира он вернулся в свою столицу, Каджети, и продолжал жить там, в то время как в Эссенлере, в тех землях, что остались за каджами, правили от его имени вельможи и наместники. Однако наместники происходили из различных кланов, и отношения между ними оттого были не самые добрые. Армрег не вмешивался в их свару — у него хватало дел и в других Землях. Когда вспыхнула война между наместниками и Гансейтом, ставленником Совета Лордов, тем самым людским королем, от чьих земель каджи отрезали изрядный ломоть, Лорды Эссенлера и Мяъонель встретились вновь и подтвердили общую клятву о том, что никто из них не станет вмешиваться в дела смертных и помогать «своим» в чем бы то ни было. Армрег не был рад такому повороту дел, но и не слишком опечален — в числе воинственных наместников числилось немало искусных колдунов. В грянувшей войне они стали достойными противниками людских чародеев, а именно — короля Гансейта и его приближенных, которые в большинстве своем были учениками учеников Восседающих в Совете.

Что касается дроу и князя их, Кемерлина-Отступника, то Мъяонель сдержал данное им обещание. Не в его силах было полностью восстановить первоначальное Целое этого народа, но из частиц собственной Силы и из природной магии Эссенлера он создал новое Целое, ограниченное, впрочем — что было неизбежно — пределами его собственной Силы. Хотя личная свобода тех из дроу, кто доверился ему, осталась в неприкосновенности, магические таланты этого рода темных альвов претерпели значительные изменения. Их волшебство как бы срослось с волшебством Рощи, стало неотделимым от нее. Несомненно, подобное сближение несло в себе как сильные, так и слабые стороны. Это была неизбежная цена. Но через семь лет после заключения мира с Советом и впервые за много тысячелетий в народе дроу родился ребенок, оба родителя которого принадлежали к народу темных альвов. Ребенок, не бывший полукровкой, ребенок, природу которого в первые годы его жизни не нужно было изменять посредством колдовства.

Ирвейг часто приходил в Безумную Рощу. Ему были любопытны темные альвы, нашедшие приют в колдовском лесу, и их дружбы и знаний искал Повелитель Теней. Он не был высокомерен, и сам был готов поделиться тем, что знал и умел. Дроу не отвергли его; многие тайны Искусства постиг с их помощью Ирвейг, однако и сам открыл им кое-какие секреты волшебства. Мъяонель не раз звал его в гости, но Повелитель Теней избегал его общества. Мъяонель был Лордом, а Ирвейг не доверял никому из тех, кто, как и он сам, был причастен к Силе. Смертным же — хотя и не всем — он мог довериться, ибо не ждал от них ни зла, ни предательства.

Еще реже, чем Ирвейга, видел Мъяонель прочих членов Совета. Впрочем, он не жалел об этом и не стремился сблизиться с ними. Каково же было его удивление, когда однажды ожило зеркало в его колдовских покоях и отразило образ Астаны, Хозяйки Деревьев. Он слегка поклонился и вежливо приветствовал ее; она же в ответ процедила сквозь зубы:

— Так вот чего стоят все ваши слова и клятвы! Так-то вы блюдете наш договор!

— Что произошло? — Спросил Мъяонель.

Астана презрительно фыркнула.

— «Что произошло»? — Переспросила она. — Неужели вы будете изображать из себя полного дурака и делать вид, будто бы вам ничего не известно? О, теперь я вижу, сколь правы были говорившие, что все клятвы и обещания для вас — лишь пустой звук!.. Но, предупреждаю вас, милорд: если вы не прекратите то, что начали, я немедленно соберу Совет и потребую…

— Миледи, — перебил ее Мъяонель, ибо, хотя он и был вежлив, терпение его не было безразмерным. — Вы вправе собирать Совет когда вам будет угодно и требовать от Восседающих всего, что вам угодно — как я могу помешать вам? Впрочем, мне нет никакого дела до Совета. Можете начинать войну, можете вызывать меня на Поединок Сил — я готов и к тому, и к другому, но прежде, чем вы затеете все это, не расскажите ли, ради одного лишь любопытства, какой повод вы изыскали, чтобы хотя бы в своих собственных глазах оправдать все эти действия?

Астана долго смотрела ему в лицо; Мъяонель же молчал.

— Вы хотите сказать, — медленно начала Хозяйка Деревьев, стараясь, чтобы на этот раз ее голос звучал спокойно, — вы хотите сказать, что это не по вашей вине леса в северо-западной части моих владений гниют и вырождаются? Я знаю, что это не обычная болезнь, ибо я пыталась исцелить ее своей Силой, но нисколько не преуспела в этом.

— Где это происходит? — Быстро спросил Мъяонель.

Когда Астана назвала названия земель, где распространялось заболевание, он сказал:

— Я ни разу там не был. Вы проведете меня?

— Могу, но если это не вы, то кто же?

— Наш общий враг.

— Странно, — сказала тогда Астана, — мне казалось, я вполне узнала противодействовавшую Силу. Она весьма и весьма походит на вашу.

— Вот именно. Откройте двери зеркал, миледи. Нам нельзя терять ни минуты.