Безумная Роща

И вот, по волшебной дороге они отправились в иной мир, где обитал Лорд Джордмонд, называемый Законником за то, что знал все законы, изобретенные людьми, и многие из тех, что правят землей и небесами. Однако Келесайн не смог надолго задержаться в его замке — ему донесли о том, что другим Лордом, называемом Гасхаалем, Повелителем Ворон, умерщвлен один из его друзей, некий мудрец и звездочет. Не мешкая, Келесайн отправился в те земли, а Талиана осталась в замке Законника. Поначалу она подозревала, что Джордмонд состоит в сговоре с ее братом и, улучив удобный момент, начнет говорить слово-в-слово то же, что талдычили ей жрецы Бога Света на протяжении всей ее жизни. Однако ее опасения оказались напрасны. Джордмонд не спешил заводить с ней разговора и не пытался в чем-либо ее убедить. Незаметно случилось так, что Талиана стала сама вовлекать его в беседы и задавать ему каверзные вопросы, которые сбивали с толку жрецов Света.

Однако хотя Джордмонд с легкостью находил на них ответы, его ответы никогда не удовлетворяли Талиану, потому что казались ей пустой игрой слов.

Так, однажды она спросила Джордмона:

— Скажи, может ли Всемогущий сотворить камень, который не сможет поднять?

— А чем отличается Всемогущий от камня, который сотворит? — Вопросом на вопрос ответил ей Джормонд.

— Хорошо, — сказала она, — я спрошу иначе: может ли Всемогущий сотворить что-то, более могущественное, чем он сам?

— Собственно говоря, он только этим и занимается, — оборонил Законник.

— Темен смысл твоих слов.

— Он также прозрачен, как смысл твоих вопросов.

— Говорят, тебе ведома истина.

— Только некоторая ее часть.

— Какая же?

— Четвертая треть.

— Ты надсмехаешься надо мной.

— Отнюдь.

— Ты знаешь, зачем мой брат привел меня в твой замок?

— Он кое-что говорил об этом.

— Что же он говорил?

— Что ты не знаешь, во что верить.

— Ах, вот как это было изложено… — Помрачнела Талиана. — Что ж, пусть будет так. Ну, так расскажи мне, во что, по-твоему, мне следует верить.

— Расскажи мне сначала о том, между чем и чем ты собираешься выбирать.

И Талиана рассказала о книгах, о ведьме и ссоре с братом.

— …На чьей же стороне истина, о мудрец? — Заключила она свой рассказ.

— Я покажу тебе истину, — ответил Джордмонд.

С этими словами он сотворил прямоугольное зеркало, в котором не было их отражений — хотя зала за их спинами отражалась очень точно и без каких-либо искажений. Затем Джордмонд провел рукой по поверхности зеркала и оно задрожало, как будто состояло из воды, а не из стекла.

— Это зеркало, — сказал он. — Отражает тот мир, который находится вне тебя. Тот мир — точная копия существующего. В нем правит сила, а добродетель никогда не вознаграждается, благие намерения обычно приводят к большим бедам, торжествует глупость, и каждый из живущих там — враг всем остальным. Хотя время от времени его обитатели склонны объединяться в сообщества, чтобы противостоять другим сообществам, однако союзы эти, основанные на необходимости, склонны быстро разваливаться, когда необходимость исчезает. Коснись этого зеркала, войди в него — и ты сможешь жить в том мире, не мучаясь мечтами о недостижимом. Никто больше не назовет тебя наивной или глупой, никогда больше ты не будешь испытывать страха перед злобой и чужой жестокостью — напротив, люди станут бояться тебя, станут обожать, превознесут так, как ныне превозносят твоего брата…

Не дослушав, Талиана плюнула в это зеркало и отошла от него подальше.

— Вот мой ответ, — сказала она.

— Подожди, я еще не закончил, — промолвил Джордмонд.

Следом за тем он сотворил еще одно зеркало и установил его рядом с первым. В нем тоже отражалась одна только комната, но не Джордмонд с Талианой.

— Эта дверь, — сказал Законник, — приведет тебя в совершенно иное место. Войди в это зеркало, и ты попадешь в мир, который находится внутри тебя. В том мире есть смысл и высшая справедливость, в том мире добро — всегда добро, а зло — всегда зло, и не трудно различить их. Истинная любовь там способна одолеть смерть, и всякий слепец, пусть не скоро, пусть через много столетий, или в новом перерождении, неизбежно должен прозреть… Не кривись так пренебрежительно, Талиана, этот мир — отнюдь не сказка, как ты, наверное, думаешь, но благородства и чести в нем будет немного больше, чем здесь, и то, во что ты здесь продолжаешь верить наперекор всему, что окружает тебя, там будет несомненной действительностью.

— Наверное, ты полагаешь, что это заманчивая иллюзия, — презрительно усмехнулась Талиана.

— Это не иллюзия, — сказал Джордмонд.

— Я не желаю получать ухоженный садик для своих игр, — промолвила она. — Так же я не желаю становиться низменной тварью, которая легко и с удовольствием будет жить в мире, в который ее приведет первое зеркало. Я желаю видеть вещи такими, какие они есть, а не тешится миражами. Так где же зеркало, которое отразит настоящую истину? Или ты собираешься поставить эти два зеркала напротив друг друга и пичкать меня рассуждениями о том, что они отражают одно и то же?