Безумная роща

Спросил Келлаиш:

– Как же?

Сказал Эмерхад, протягивая ему Зеркало Судьбы:

– Знаешь ли ты, что это?

Сказал мальчик:

– Нет.

Сказал Эмерхад:

– Это принадлежит тебе и ныне только ты один – хозяин этой вещи. Но твои воспитатели, полагая, и не без оснований, что этот предмет заключает в себе волшебство, без малейших колебаний присвоили его себе. Впрочем, кража – наименьшее из зол, совершенных ими. Наибольшее зло – ложь.

Сказал мальчик:

– В чем же они лгали?

Сказал Эмерхад:

– Ты называешь свою мать чудовищем, а это неверно.

Сказал Келлаиш:

– Но ведь она убивала людей и поедала их!

Сказал Эмерхад:

– Люди, которых она убивала, может быть, и могли бы назвать ее чудовищем – но не ты, сын ее. Лгали монахи, утверждая, что существует некая истина, единая для всех – нет такой истины. Вслед за ними ты повторяешь, что твоя мать – чудовище, но разве чудовищем она была для тебя? Она берегла тебя и кормила.

– Мерзко и отвратительно то, что она делала, – возразил мальчик.

– Почему? – Спросил у него Эмерхад. – Послушай меня. Да, было время, когда Эала – так звали ее, запомни – принадлежала к человеческому роду, но потом она перестала принадлежать к нему. Почему же ты называешь ее охоту мерзостью?

Сказал мальчик:

– Люди – не звери, чтобы охотиться на них.

Сказал Эмерхад:

– Чем же люди, по твоему мнению, отличаются от зверей?

Сказал мальчик:

– У людей есть разум и душа.

Рассмеялся, услышав это, Эмерхад.

– Не будем говорить о душе, – сказал он, – ибо ты ничего не знаешь о ней. Ведь если я скажу тебе, что все – ветер, огонь, деревья, звери и птицы – все это имеет душу, ты не поймешь меня и не поверишь мне. Поэтому будем говорить только о разуме. Знай, Келлаиш, что разум – всего лишь орган, развитый у человека больше, чем у животных. Также и у животных есть органы, более развитые, чем органы человека – сможешь ли ты ощущать запахи так, как ощущает их собака, или плавать так же быстро, как рыба? У всего, что существует, есть нечто, отличающее его от остального. Разум – то, что отличает человека. На каком же основании ты превозносишь человека, а не крота, роющего удивительные и весьма длинные норы в земле? А ведь человек полагает своим правом убивать животных и использовать деревья для постройки домов своих.

Сказал мальчик, подумав:

– Человек – совершеннее и выше всех животных.

Спросил Эмерхад:

– Значит, существо, которое совершеннее и выше человека так же, как человек совершеннее и выше животного, будет обладать полным правом использовать человека по своему усмотрению и отнимать у него жизнь по желанию своему? Теперь давай рассмотрим, в чем же заключается совершенство человека по отношению к животным и в чем состоит его право. В одном лишь состоит его право – в праве сильного. Ибо нельзя представить себе, что человек станет учитывать желания животных – есть их ему или не есть, или начнет обсуждать – имеет ли вообще он, человек, право есть их? И совершенство его заключается в том, что он сильнее всех остальных животных, и куда лучше приспособлен убивать, чем они. Ведь хотя мышцы многих животных сильнее мышц человека, и зубы их острее, однако разум – куда лучшее оружие, чем мышцы и зубы. Итак, если мы установили, что право и совершенство человека – это право и совершенство силы человека над другими живыми существами, то не будет ли тот, кто сильнее человека, уже вследствие своей силы иметь право на жизнь его?

Сказал Келлаиш:

– Мне трудно представить такое существо.

Сказал Эмерхад:

– Взгляни на меня.

Сказал Келлаиш:

– Ты полагаешь себя совершеннее и выше человека? Чем же ты выше и совершеннее?

Сказал Эмерхад:

– Я обладаю способностями, которые отличают меня от человека так же, как человека способности его разума отличают от животных. И как человек не способен объяснить суть разума животному, так же и я – пока еще – не способен объяснить тебе суть этих способностей. Я могу лишь продемонстрировать тебе внешнее действие их, показать какое-нибудь чудо, сотворить что-нибудь необычное или ужасающее. Но главное – не само чудо, а то, что способно произвести его. Не кажется ли тебе, что и для животных многие действия человека – например, стрельба из лука – чудесны и необъяснимы? Но ведь дело не в руках, сжимающих лук и стрелы, а в разуме, придумавшем их. Потому вновь говорю тебе – суть не в чуде, но в том, что таится за ним.

Сказал Келлаиш:

– Ты не кажешься мне кем-то, сильно отличающимся от человека. Ты и разговариваешь, и ведешь себя как человек.

Сказал Эмерхад:

– Я, как и мои собратья, ваны, с одинаковой легкостью способен говорить также с огнем, ветром и деревом. Где же я-подлинный – я, говорящий с тобой, я, говорящий с огнем, я, говорящий с ветром или я, говорящий с деревом? И не думаешь ли ты, что и с тобой, и с огнем, и с ветром, и с деревом я говорю одинаково?

Сказал Келлаиш:

– Если я для тебя то же, что для человека – животное, зачем ты пришел?

Сказал Эмерхад:

– Я желаю взять тебя с собой и помочь стать больше, чем ты есть. Я желаю, чтобы ты мог понимать этот мир полнее, чем понимаешь сейчас, и научился необходимым способам для этого понимания.

Сказал Келлаиш: