Безумная страсть

Подпирающий стену громила-телохранитель цепко изучал Егора прищуренными глазками. Егор развел руками, всем своим видом демонстрируя, что и рад бы остаться с народом, но дела, дела… Охранник понимающе прикрыл глаза, как бы отпуская Егора на волю. Егор поспешно ретировался.

Через пару минут он уже мчался в потоке машин. Звонила мать. И звонила, конечно, из магазина. Егор тоскливо ожидал очередного чудовищного сюрприза. «Когда же началось это безумие?» — пытался он припомнить.

Жили же себе, как нормальные люди, от зарплаты до зарплаты, ничего лишнего, и были счастливы. По-своему. Но вдруг, в какой-то момент Егор заметил, что у матери и сесть некуда — все заставлено, загорожено и забито мебелью, коврами и безделушками. Он купил ей квартиру попросторнее. Через полгода и эта стала мала. Следующую квартиру мать купила себе сама (платил, конечно, Егор) и с азартом набила ее доверху всяким барахлом. Егору даже казалось, что, уходя из дому, мать с трудом закрывает дверь, как это бывает с крышкой переполненного чемодана. Говорить с ней было бесполезно. Быстрые и большие деньги сына ударили ей в голову, словно молодое вино, и буквально свалили с ног пожилого человека. Егор смирился.

Мать ждала у мебельного магазина. Увидев машину сына, она замахала сумкой из крокодиловой кожи, которую использовала как хозяйственную.

— Сюда! Сюда! Жду-жду! Извелась вся! Где тебя носит, мне на полчаса отложили! Беги плати!

Егор вошел в магазин и сразу опознал то, что «отложили на полчаса». Это был шкаф… На львиных лапах, увитый деревянным полированным виноградом и увенчанный ананасами. Размером он был примерно с однокомнатную квартиру и такой же удобный. Сияющие продавцы любовно протирали его бархотками и явно были рады избавиться от этого кошмара, занимающего половину торгового зала.

Мать, с трудом сдерживая восторг, обежала вокруг динозавра мебельной промышленности и нетерпеливо крикнула сыну:

— Плати и выноси на улицу! Я очень спешу, Егор!

— Мама… — прошептал ошеломленный сын. — Куда ты его поставишь?

Екатерина Петровна недоуменно подняла бровки, а потом понимающе покивала аккуратной головкой в крепких лакированных кудряшках.

— А? Ну да, ну да, ты же еще не знаешь! Я купила новую квартиру, вот адрес, туда и вези. — Она сунула Егору помятую бумажку с карандашными каракулями. — Не поцарапай по дороге, а то ты вечно… — И она упорхнула, на мгновение отразившись в глубоком, как колодец, зеркале шкафа.

Насупленные грузчики облепили шкаф, словно муравьи мертвого жука, и, подбадривая друг друга крепкими словечками, сдвинули его с места. Отдохнули и опять сдвинули. Через шесть перекуров шкаф вытащили на улицу. С тротуара его прогнали разъяренные прохожие, и он встал на проезжей части, словно океанский лайнер, добродушно поглядывая на снующие вокруг него крошечные машинки. Движение на улице стало односторонним.

Грузчики злобно потребовали аванс и пошли его пропивать, заверив, что машина вот-вот будет.

Егор обошел вокруг шкафа и обнаружил еще много живописных деталей — даже сзади. Пока он изучал на века сработанные фрукты, овощи, лапы и морды, рядом остановился шустрый мальчонка. Застенчиво улыбаясь и заливаясь нежным румянцем, он достал из-за пазухи пластиковый пакет.

— Купите. Недорого… Сотня.

Егор мельком глянул на него, отвернулся и закурил.

Мальчонка с любопытством уставился в пакет, будто и сам не знал, что в нем находится, потом бережно достал увесистый кирпич. Полюбовался им, вздохнул, покачивая на ладони, и сухо объявил:

— Все равно купишь, куда денешься! — Он посмотрел на себя в зеркало и явно примерился шарахнуть кирпичом в самую середину бесценного венецианского стекла.

Егор уронил сигарету и дернулся к шкафу, но сообразил, что своим телом не прикроет и десятой части зеркальной поверхности. Его прошиб холодный пот. Егор представил себе реакцию матери… и торопливо полез в карман.

— Стой, гнида! Сколько тебе?

— Сто пятьдесят! — без запинки ответил плохой мальчик. — Сегодня скидка.

Егор отсчитал деньги, а юный бизнесмен честно вручил ему тяжелый пакет.

Но это был еще не конец печалей. Как начался день, так и покатился совершенно бестолково. На дороге показалась кавалькада дорогих иномарок. Нехорошее предчувствие кольнуло Егора. Он узнал машины. Мужчина поднял глаза — и увидел на противоположной стороне улицы вывеску «Казино».

Головная машина остановилась, из нее вылез знакомый Егору телохранитель. Обвел окрестности цепким взглядом, обращая особое внимание на крыши — не блеснет ли стеклышко оптического прицела? У Егора обмякли ноги. Взгляд телохранителя ощупывал верхние этажи (Хозяин терпеливо сидел в машине: время — деньги, но жизнь дороже), сейчас он скользнет вниз и… «Ты что же, сука, манкируешь?! Тебя, как человека, позвали к Хозяину, пригласили, можно сказать, а ты сломал компанию, блин, в самый разгар веселья! Ладно бы — по делу, а так…» Егор мысленно услышал эти негромкие, но злые слова Хозяина и вспомнил, как за меньший «проступок» человеку сломали нос — чихнул он не вовремя. Теперь не чихает…

Егор открыл тяжелую дубовую дверь шкафа и вошел внутрь.