Безумная звезда

Неожиданно в тумане что-то шевельнулось, и послышался глухой стук тяжелого куска дерева, ударяющегося о голову. На лице Херрены отразилось замешательство. Героиня ничком рухнула на землю.

Бетан уронила сук, который держала в руках, схватила Коэна за плечи, уперлась коленом в поясницу, деловито дернула на себя и отпустила.

На лице героя промелькнуло выражение блаженства. Он сделал пробный наклон и объявил:

– Вше прошло! Шпина! Прошла!

Двацветок повернулся к Ринсвинду.

– Мой отец рекомендовал ухватиться за притолоку и повисеть, – словоохотливо сообщил он.

Вимс с величайшей осторожностью крался сквозь заросшие кустарником, затянутые туманом деревья. Бледный сырой воздух приглушал все звуки, но Вимс был твердо уверен, что за последние десять минут слушать было нечего. Он медленно-медленно повернулся, потом позволил себе роскошь испустить долгий, прочувствованный вздох и шагнул назад, под прикрытие кустов.

Что-то мягко толкнуло его под коленки. Что-то угловатое.

Он посмотрел вниз. Ему показалось, что ног там явно больше, чем должно быть.

Что-то коротко, резко хлопнуло.

Костер горел крошечной точкой света на фоне темного пейзажа. Луна еще не взошла, и лишь звезда затаенно сияла на горизонте.

– Она стала круглой, – заметила Бетан. – И похожей на крохотное солнышко. Наверное, с каждым днем она становится все горячее и горячее.

– Не надо, – сказал Ринсвинд. – Как будто мне больше беспокоиться не о чем.

– Вот чего я не понимаю, – вмешался Коэн, которому в это время массировали спину, – так это как они ваш поймали, што мы ничего не ушлышали. Мы бы вообще ничего не ужнали, ешли бы твой Шундук не начал прыгать вокруг наш.

– И скулить, – вставила Бетан. Все посмотрели на нее. – Ну, он выглядел так, будто скулил, – объяснила она. – Мне кажется, на самом деле он довольно милый.

Четыре пары глаз обратились на Сундук, который сидел по другую сторону костра. Тот поднялся и демонстративно отодвинулся назад, в темноту.

– Его не надо кормить, – сказал Коэн.

– Трудно потерять, – поддержал его Ринсвинд.

– Он преданный, – подсказал Двацветок.

– Вмештительный, – добавил Коэн.

– Но я бы не назвал его милым, – заключил Ринсвинд.

– Вряд ли ты продашь его, – протянул Коэн.

Двацветок покачал головой.

– Он этого не поймет.

– Да, не поймет. – Коэн выпрямился и закусил губу. – Видишь ли, я ишкал подарок для Бетан. Мы шобираемшя поженитьшя.

– И решили, что вы должны узнать об этом первыми, – сказала Бетан, покраснев.

Ринсвинду не удалось поймать взгляд Двацветка.

– Что ж, это очень, э-э…

– Как только нам попадется город с каким-нибудь храмом, – продолжала Бетан. – Я хочу, чтобы все было как у людей.

– Это очень важно, – серьезно изрек турист. – Будь в мире побольше морали, мы бы не врезались во всякие звезды.

Пару секунд они обдумывали эту мысль.

– Это надо отпраздновать, – наконец объявил Двацветок. – У меня есть сухари и вода. У тебя еще осталась вяленая конина?

– О, хорошо, – слабо кивнул Ринсвинд и отозвал Коэна в сторону.

С подстриженной бородой и в темную ночь старик спокойно мог сойти за семидесятилетнего.

– Это, э-э, серьезно? – спросил волшебник. – Ты правда собираешься на ней жениться?

– Конечно. А ешть какие-нибудь вожражения?

– Нет, разумеется, нет, но… Ей ведь семнадцать, а тебе, тебя, как бы это сказать, можно отнести к пожилым.

– Хочешь шкажать, пора оштепенитьшя?

Ринсвинд попытался подыскать более верные слова.

– Ты на семьдесят лет ее старше, Коэн. Ты уверен, что…

– Жнаешь ли, я уже был женат раньше. Память меня еще не подводит, – с упреком заметил Коэн.

– Нет, я имею в виду, ну, я имею в виду физически, суть в том, как насчет, ну, понимаешь, разница в возрасте и все такое прочее, это ведь вопрос здоровья и…

– А-а, – медленно протянул Коэн. – Понимаю, куда ты клонишь. Трудно будет. Я не рашшматривал это ш такой точки жрения.

– Да, – выпрямляясь, подтвердил волшебник. – Что ж, этого только следовало ожидать.

– Жадал ты мне жадачку, нечего шкажать.

– Надеюсь, я ничего не напортил.

– Нет-нет, – неопределенно отозвался Коэн. – Не ижвиняйшя. Ты был прав, што укажал мне на это.

Он повернулся и посмотрел на Бетан, которая помахала ему рукой, а потом взглянул на свирепо сияющую сквозь туман звезду.

– Опашные шейчаш времена, – в конце концов сказал он.

– Точно.

– Кто жнает, што принешет нам жавтрашний день?

– Только не я.

Коэн похлопал Ринсвинда по плечу.

– Иногда приходитшя ришковать. Не обижайшя, но я думаю, што мы вше-таки поженимшя, – он снова посмотрел на Бетан и вздохнул. – Будем надеятьшя, што она окажетшя доштаточно крепкой.

Около полудня следующего дня они въехали в обнесенный глиняными стенами городок, раскинувшийся в окружении все еще свежих и зеленых полей. Из города валом валил народ. Мимо путников, громыхая, катились огромные телеги. Вдоль бровки дороги лениво брели стада коров. Старушки несли на спинах свое домашнее имущество и целые стога сена.

– Чума? – поинтересовался Ринсвинд, останавливая какого-то человека, толкающего битком набитую детьми ручную тачку.

Тот покачал головой.

– Звезда, приятель. Ты что, на небо не смотришь?

– Смотрю.