Безумная

– Да я так не помню, дайте-ка взглянуть… – протянул Зверев руку, чтобы взять карту, и всмотрелся. – Ну да, приехала, вы же видите, тут всё прописано…

– Что, и запись приёма есть?

– Желаете просмотреть?.. Но почему вас беспокоит именно тот сеанс?

– Следствию не было известно, что Иванова находилась в городе во время самоубийства Зосимовой… – хмуро ответил Костя.

– Я, конечно, не в курсе всех этих ваших дел, но разве это важно? Какая связь между фактом самоубийства одной и присутствием в городе другой?

– Понятно, понятно… – пробормотал он, не отвечая, и Зверев посмотрел на него с ещё большим интересом, очевидно, изучая. – А скажите: могу я поговорить сегодня с Ивановой? Слышал, у неё назначен приём?

– Она скоро должна подойти, но вам лучше беседовать после моего сеанса. Всё-таки она приходит сюда за здоровьем, а не за разговорами со следователем.

Мадаев не очень довольно кивнул на прощанье и вышел из кабинета.

Он вернулся в клинику через несколько часов, к тому моменту, когда у Ивановой был назначен приём. Оказавшись на месте чуть раньше, он подождал в приёмной. А потом увидел Валентину – она бодрым шагом вошла в дверь и явно была в хорошем настроении. Заметив его, она приветливо улыбнулась, но он, указав в сторону кабинета, произнёс:

– Если можно, я подожду вас здесь, пока не освободитесь. Нужно поговорить.

Его тон был суховат. Она удивилась, но спрашивать ничего не стала и прошла в кабинет, а он настроился провести на диване почти час. Впрочем, так долго ждать ему не пришлось: прошло всего минут двадцать, когда через Анастасию Зверев пригласил его войти.

– Валентина слишком нервничает из-за вашего прихода, – сказал он, любезно указав Косте, что он может сесть. – Я подумал, что будет лучше, если вы сейчас с ней поговорите.

Зверев безмятежно откинулся на спинку кресла, крутя в руках блестящие ножницы с золотыми ручками и новую сигару, но не торопясь её обрезать – он не собирался курить во время сеанса с пациенткой, просто желал покрутить сигару в руках, ожидая, когда следователь задаст свои вопросы.

Валентина смотрела на Мадаева ожидающе и явно растерянно. Похоже, всё это время она мучилась мыслью, зачем же он её ждёт. «Вот влип!..», – подумал Костя и немного помялся, не зная, как начать. Но после спросил:

– Валентина Осиповна, вы говорили, что два года назад, как раз в то время, когда с Зосимовой произошла трагедия, вас не было в городе, это так?

– Да, я была за границей.

– И вы не приезжали обратно? – он напряжённо всматривался в её лицо.

– Зачем бы? – удивилась она, немного поёжившись.

– То есть вы ни для чего не возвращались? Ни на день, ни на несколько часов?..

Задумавшись, она вяло пожала плечами.

– Вроде бы нет. Наверное, я бы это запомнила. Хоть память меня в последнее время подводит…

– Что ж, тогда как вы можете объяснить вот это? – Мадаев указал на строчку в протянутом им листе из её карты.

Она всмотрелась и глаза её расширились от изумления.

– Валентина Осиповна, так вы были в Петрозаводске в это время или нет? – не дождавшись ответа, нетерпеливо переспросил он, но она лишь растерянно переводила взгляд с врача на карту и обратно в поисках помощи.

– Ну, я не знаю…

– Ничего постыдного в этом нет, – поняв, что она в тупике, попробовал утешить её Дмитрий. – Нет ничего плохого в том, что вы приезжали на сеанс. Наоборот, то, что вы беспокоитесь о своём здоровье, заслуживает только похвалы!

– Но…

– И нет ничего плохого в том, что вы этого не помните.

– Да, но Дмитрий Никифорович!.. – вдруг заплакала она.

Костя подскочил с места, пропуская его к ней.

– Простите меня! – всхлипнула она, отпив из поданного им стакана воды. – Просто я так много стала забывать, что сама себя уже боюсь: вдруг я сделаю что-то, а потом не буду этого знать? Это так ужасно!..

– Ничего, ничего, – утешал он. – Скоро вы подлечитесь, всё будет хорошо…

Его голос был мягким, успокаивающим… Костя даже почувствовал, как ему хочется лечь отдохнуть, поспать, ведь так давно он уже не отдыхал нормально! Всё работа, работа…

– А что же мне делать сейчас? – снова отвлёк его на себя голос плачущей Валентины. – Я даже не помню, что приезжала сюда в то время!..

Услышав его, эти ноты отчаяния и затаённого страха, растерянности и беспомощности, Костя внезапно решился.

– Валентина Осиповна, но это легко можно выяснить! – сказал он, бодро глядя на неё и чувствуя сбоку на себе взгляд заинтересовавшегося Зверева.

– Как? Спросить у Маши? – с мелькнувшей в глазах надеждой спросила она.

– Ну, это может и не помочь: вы ведь могли и не заезжать к себе домой. Тем более вы говорили, что, пока были за границей, она жила у своего отца, – мягко заметил он. – Но можно… провести сеанс гипноза.

– Как? – не поняла она и тут же начала старательно вытирать платочком лицо.