Безумная

– Ну, красавицы, совсем раскричались! – попробовал, было, тот их успокоить, но девушки так на него посмотрели, что он поспешил окончить беседу и постучаться в кабинет Зверева, не дожидаясь, когда Анастасия сообщит об их приходе по телефону.

Войти разрешили, и Костя со Светой прошли внутрь. Она сразу же расцвела, увидев Дмитрия Никифоровича, а Мадаев поприветствовал Иванову, которая была тут же. Впрочем, как и говорила Анастасия, она была несколько рассеяна, так что сначала даже не поздоровалась, решив, что они с ним сегодня уже виделись.

Быстро обсудив со Зверевым детали, Костя занял своё излюбленное место у окна, а Света уселась в свободное кресло. Она поставила рядом рабочий диктофон, готовясь вести запись, и заодно деловито положила перед собой листы бумаги, чтобы фиксировать ещё и вручную всё, что услышит.

Зверев же обратил своё внимание на Иванову. И вскоре та была под гипнозом.

– Вы готовы отвечать на вопросы Константина Михайловича? – спросил он у неё и, получив ответ, кивнул Мадаеву. Тот поторопился включиться в работу.

– Как вы познакомились с Зосимовой?

– Несколько лет назад я поехала в Беломорск, чтобы получить наследство покойной родственницы, и у юриста встретила Катю.

«Беломорск!.. Вот же оно!», – наконец, вспомнил Костя и ещё больше оживился.

– Расскажите-ка подробнее: куда вы ходили, что делали в тот день? Меня интересуют все детали!

– Представьте, что заново проживаете часть того дня, когда вы впервые посетили юриста в связи с получением наследства, – перефразировал Зверев. – Я вам помогу: начните с момента, когда вы только приехали в нотариальную контору по этому вопросу. Вы видите это здание?

Она улыбнулась.

– Да, я вижу двери.

– Почему вы улыбаетесь?

– Я подумала, что сейчас стану или очень богатой, или очень весёлой, когда узнаю, что в действительности звонок юриста был просто шуткой.

– Хорошо, вы входите внутрь?

– Да, теперь я снова вижу эти коричневые стены. Я их ещё нескоро забуду…

– Вас сейчас с ними что-то связывает? – словно смакуя свои возможности, уточнил Дмитрий эту незначительную деталь, уловив в словах Валентины какую-то эмоцию.

– Это здание было старым, давно не ремонтировалось, и когда я на самом деле получила наследство, я от радости оплатила его реставрацию. Сейчас эти стены уже другого цвета, они приятные и напоминают о том, что я сделала, – с удовлетворением ответила она.

– Хорошо, войдите внутрь, в кабинет! Вас ждут?

– Да, мне назначено время, и я вхожу. Юрист сидит за столом, он поднимает голову и улыбается мне. Немного елейно, как мне кажется…. Но я об этом не размышляю, потому что вижу в кресле сбоку ещё одну девушку, младше меня. Я сразу думаю о том, что она очень симпатичная и выглядит мило…

– Это Зосимова? – перебил Костя.

– Да, она молча смотрит на меня. Я тоже смотрю на неё, потом здороваюсь, она – тоже, а я перевожу взгляд на юриста. Он поднимается и представляет нас друг другу, говорит, что мы родственницы…

– Понятно, а что будет происходить потом? – попробовал ускорить процесс Мадаев.

– Мы ещё немного поговорим о формальных вещах, затем юрист даст мне бумаги на подпись, но я не подпишу, а заберу с собой копию, чтобы прочесть в гостинице, ведь я не очень сильна в таких делах, а упускать важные моменты мне бы не хотелось.

– Вы нервничаете? – вдруг спросил он.

– Нет, наоборот, мне радостно, – улыбнулась она. – Екатерина тоже взяла документы, и мы вместе вышли на улицу; мы будем ещё почти полчаса стоять на крыльце и делиться впечатлениями. Мы обе никогда даже не мечтали о таких деньгах, а тут – оставалось подписать документы и стать богатыми! Наверное, мы даже очень громко разговаривали – двое дворников неподалёку смотрели в нашу сторону и ещё какой-то рабочий…

Она вдруг замолчала.

– Что вы увидели? – быстро спросил Зверев, всматриваясь во внезапно напрягшиеся мышцы её лица.

– Ничего необычного, – медленно произнесла она. – Мне показалось…

– Вернитесь к этому эпизоду ещё раз: вы стоите на крыльце с Зосимовой. Это так? – спросил Зверев, и Мадаев, не мешая ему уточнять, даже удивился про себя, как тот обращает внимание на какие-то детали, которые он сам не слишком-то отмечает.

– Да, – вяло ответила Валентина.

– Продолжайте проживать этот эпизод дальше! – приказал Зверев, и она подчинилась.

***

– Это невероятно! – говорит Екатерина, и я тоже радостно смеюсь:

– И впрямь… Теперь даже не знаю, куда столько девать!

– А я – знаю! Я точно найду, куда деть столько миллионов! – она чуть не кричит от радости. – Ой, а что вы так смотрите?..

Она смеётся ещё громче, и я оборачиваюсь: оказывается, на нас глядят дворники.

– Мы уже уходим, – я им так говорю, потому что думаю, что мы мешаем и не даём крыльцо подмести. Я беру Екатерину под руку и шепчу: «Пойдём-ка отсюда, а то они так смотрят…».

Она тоже смеётся, и мы идём, а я ещё раз быстро оглядываюсь на здание с нотариальной конторой. И вижу там человека, я не видела его раньше, он стоит у дерева и смотрит нам вслед…

Валентина опять замолчала.

– Вы продолжили путь, да? – спросил Зверев.

– Да.

– Тогда почему вы замолчали? Что вас смутило?