Безумная

– Что вы хотите знать? – негромко уточнил Зверев у Мадаева, и тот внезапно понял, что не готов задавать вопросы!.. Впрочем, он тут же взял себя в руки.

– Ну, для начала… Где вы были в ночь с двадцать второго на двадцать третье число?

– Я – гуляла – по парку, – медленно, будто проживая каждое слово, ответила Валентина.

Костя вдруг до хруста сжал кулаки. «Она ведь говорила, что спала?!..», – ошеломлённо подумал он.

– Это в котором, где? – чуть охрипшим голосом спросил он.

– У лебединых прудов.

Её голос отзвучал, и в комнате на миг замерла тишина – Мадаев не торопился задавать следующий вопрос. Он вообще не понимал, что только что было сказано, так что Свете пришлось тронуть его за рукав.

– Константин Михайлович, ну все ведь ждут! Что же вы?.. Хотите, я продолжу допрашивать?

Её голос был мягок, но Костю будто ножом резануло слово «допрашивать» – изначально о допросе речи не шло! Теперь же, когда Иванова сказала, что гуляла в парке у прудов в ночь гибели Бердникова, всё становилось слишком серьёзным…

– Нет, я сам спрошу всё, что нужно… – ответил он, шумно сглатывая, но в горле пересохло. – В ту ночь у прудов вы были одна? – обратился он к Валентине. Его голос дрогнул, а внутри что-то ёкнуло.

– Нет, со мной был Иван Бердников.

Света и ахнула от удивления, и хлопнула в ладоши от радости, что клубок стал распутываться, а на плечи Мадаева будто навалился огромный груз! Ему стало так тяжело, что он устало облокотился на стол. В голове его теперь было только одно: «Неужели это и есть – раздвоение личности?!.. Может, так и выглядит настоящее безумие? – когда кажешься нормальным человеком, но лишь потому, что сам не осознаёшь, что иногда творишь что-то, не контролируя себя? Или же она просто лгала?..».

– Вы гуляли, а потом разошлись в разные стороны? – попробовал он изменить ситуацию, но прекрасно ощущал ответ, который будет:

– Нет, мы гуляли, а потом я ушла сама.

– Почему так вышло? – еле двигая губами, спросил он, вытирая со лба пот.

– Потому что Иван оказался в пруду и уже не мог идти, – тяжело произнося слова, ответила Валентина.

– Ой, Константин Михайлович, можно я спрошу? Можно я продолжу? – снова воскликнула Света, попеременно глядя горящими глазами то на него, то на неё. Зверев и Никита молчали, но пока на невозмутимом лице первого проявлялось удивление, лицо второго становилось всё более сосредоточенным.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы были той ночью у прудов? – проигнорировав энтузиазм Светы, продолжил спрашивать Костя. – Может быть, вас видели служащие парка?

– Нет, в ту ночь было пусто и темно.

– Вы видели, как… Бердников оказался в пруду? Как это произошло? – его голос был холодным, даже ледяным – ему самому сейчас казалось, что он находится не здесь, а в какой-то холодной и очень злой сказке, которую читал когда-то в детстве. Читал и не верил, что мир может быть таким беспощадным…

– Он заснул на берегу пруда, и я сдвинула его в воду.

– Так вот почему он захлебнулся!.. – радостно воскликнула Света и снова хлопнула от воодушевления в ладоши.

– Конечно, вы так над ним пошутили? Он сразу очнулся и поплыл к другому берегу? – попробовал Костя ещё раз, но это не помогло:

– Он не очнулся.

– Почему он заснул, когда вы гуляли? Это вышло случайно, он просто хотел спать? – безнадёжно уточнил он, продолжая выполнять свою работу. «Это конец…», – его голова мучительно болела, ему хотелось всё это уже закончить, закончить и пойти домой, лечь и лежать, и чтобы ничего этого, этого дня, этого дела, расследования, не было… Но оно было, и Валентина отвечала:

– Мы пили пиво – я угостила его баночкой, но сначала, будто в шутку, сама открыла её и успела всыпать снотворное, пока он не видел.

– Зачем вы это сделали?

– Хотела, чтобы он перестал жить.

– Почему?

Она вдруг застонала, но тут же медленно продолжила, чуть не стиснув зубы.

– Потому что он знал, что это я убила Катю Зосимову.

В комнате громко тикали часы – так показалось Косте. Ему захотелось сорвать их со стены и швырнуть обратно, чтобы разбились вдребезги! Он тяжело дышал, но ощущал себя так, будто вовсе не дышал, будто не хватало воздуха… Кузьмина же чуть не подпрыгнула от радости, что дело проясняется ещё больше, чем она в этот раз рассчитывала! Она эмоционально хлопнула ладонью по столу, от избытка чувств даже отбросив на него свой блокнот, куда до этого периодически что-то записывала. Только Зверев молча вертел в руках незажжённую сигару, да Никита задумался о чём-то своём, словно его и вовсе не было в этом кабинете.

– Вас же во время её гибели не было в Петрозаводске, вы находились за границей? – чуть повысив голос, спросил Костя, ощущая страшную усталость.

– Я приехала специально, чтобы с ней… поговорить, – сказала Валентина. – Об этом никто не знал… Разговор не удался.

– Как вы это сделали? Как убили Зосимову?

– Я пришла к ней в гости. Мы пили чай, и я добавила туда снотворное…

– Снотворное? Это у вас излюбленный метод? – тускло уточнил он.

– У меня дома его много – мне его прописали, а я пропускала некоторые приёмы, вот и накопилось, – медленно, как будто не желая говорить, ответила она.