Безумнее всяких фанфиков

– Да, сурово, – согласился Брайан. – Мой дядя в упор меня не замечает с тех пор, как я рассказал о своей ориентации. Но это все равно не повод торопиться и обесценивать самые важные моменты нашей жизни ради какой-то галочки. Знаю, трудно это понять в молодости, но если твой отец предпочтет лишиться сына, но не принять тебя таким, какой ты есть, – ему же хуже. Запомни: на всякого, кто тебя не примет, найдется дюжина тех, кто примет. Такое вот правило геев.

– Ты какой-то лектор-мотиватор, что ли? Не может быть, что ты все это на ходу выдумываешь.

– Общественный центр ЛГБТ-сообщества Сан-Диего, каждый вторник и четверг, – ответил Брайан.

Джоуи поверить не мог своей удаче. Из всех людей в Интернете он наткнулся именно на того, кто ни за что не воспользовался бы его неопытностью. Брайан положил на стойку деньги и встал.

– Напитки за мой счет, – сказал он. – Береги себя, Джей.

– На самом деле Джоуи, кстати, – ответил тот. – А ты точно уверен, что не хочешь поехать домой вместе со мной? Воспоминание из тебя точно выйдет достойное.

Брайан рассмеялся. Потом незаметно для остальных наклонился и поцеловал Джоуи в губы.

– Держи, – сказал он. – Вот тебе первая галочка. Спокойной ночи.

Джоуи молча смотрел ему вслед, приходя в себя после первого поцелуя в жизни. Да, он не получил того, чего хотел, но, по крайней мере, из бара он выйдет куда больше грешником, чем святым.

– Эй, Ромео! Как свидание прошло?

Джоуи обернулся и увидел на диване в углу Кэша Картера. Актер широко ухмылялся и махал большими пальцами.

– О нет! – ахнул Джоуи. – Как долго ты там сидишь?

– С самого начала, – заверил его Кэш.

Никогда в жизни Джоуи не знал такого позора. Вся кровь в его теле разом прилила к животу. Он закрыл лицо руками, но спрятаться от правды уже не смог бы. Ночь, о которой он мечтал со вчерашнего утра, мгновенно обратилась в кошмар.

– А парень-то вроде неплохой. Жаль, не выгорело.

Джоуи поспешил к Кэшу и сел напротив.

– Пожалуйста, пожалуйста, не рассказывай остальным, – взмолился он. – Да, я тогда в машине тебе соврал, и наверняка приятно будет мне за это отомстить, но другим нельзя знать об этом, еще рано!

Он как будто молил сохранить ему жизнь, а не просто тайну.

– Да все нормально, ты чего, – отмахнулся Кэш. – Я никому не скажу. Понимаю, почему ты не хочешь рассказать семье, но почему не друзьям-то? Они, по-моему, довольно прогрессивные и прекрасно все поймут.

– Не хочу я так рисковать, понимаешь? – сказал Джоуи. – Если мои родители узнают… не представляю, чем это кончится. Наверное, они откажутся от меня или отошлют куда-нибудь в психушку, где гейство из людей выбивают электрошоком. Всем будет лучше, если никто не узнает.

– Хм, – протянул Кэш. – И в Баптистский университет Оклахомы ты тоже поэтому собрался? Чтобы всем лучше было?

– Ты к чему это?

– Чувак, ты в лепешку расшибаешься, чтобы ублажить людей, от которых доброго слова не получишь никогда, – сказал Кэш. – Я это знаю, потому что и сам такой. Напрасная трата времени. Например, иногда я на выходных делаю подачки критикам. Я могу хоть до старости давать им автографы и записывать видео для их детей – проекты мои они все равно ни на грамм лучше не оценят и в обзорах ничего хорошего про меня не напишут.

– Без обид, конечно, но по-моему, моя семья и кучка критиков – это очень разные вещи, – возразил Джоуи.

– Да, извини, просто такой пример первым в голову пришел, – сказал Кэш. – Стоит тебе вылезти из-под отцовского каблука – для тебя целый мир откроется. Не помнишь разве ту акцию «Всё изменится к лучшему», в которой я участвовал с остальными актерами «Чудо-ребят»?

Кэш пытался помочь, но с каждой секундой только бесил Джоуи все больше.

– Вы, голливудские, просто лживые сволочи, – заявил Джоуи. – Делаете вид, будто все наши проблемы можно взять да и решить слоганом или хэштегом, будто нам резко станет лучше, если мы увидим кучку знаменитостей в одинаковых футболках!

– Но я же просто помочь хочу, – возразил Кэш. – Я знаю, каково это, когда…

– Ни черта ты не знаешь, Кэш! – рявкнул Джоуи. – Неоткуда тебе знать, что это такое – стыдиться каждый раз, когда чувствуешь влечение к человеку! Знать, что большая половина планеты считает тебя извращенцем, демоном или психом! Жить в стране, где судьи и власти уверены, что тебе место в тюрьме! Понимать, что люди, которых любишь ты, настоящего тебя не полюбят никогда! Тебе в жизни этого не понять, так что нечего притворяться!

Джоуи остановился перевести дух и прийти в себя, как после марафона. Он столько лет так старательно скрывал злость, что даже не подозревал, сколько в нем этой злости. И остановиться уже не мог, будто Кэш нанес последний удар по дамбе, которую Джоуи выстроил вокруг своего сердца, и его захлестнула волна гнева.

– Легче стало? – спросил Кэш.

– Прости, пожалуйста, – пробормотал Джоуи. – Я… Я никому еще такого не говорил. Наверное, даже себе.

– Я испугался, что вокруг сейчас мебель начнет летать, – сказал Кэш. – Но ты прав. Я не знаю, каково это. Но знаю, что значит оказаться в ловушке и бояться хоть как-то все исправить.

– Откуда? – спросил Джоуи.