Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии

Читатель, не отслеживающий освещение этой темы в западных СМИ в последние месяцы, вряд ли в курсе того, насколько беспорядочно стал использоваться термин «российский олигарх» с февраля 2022 года. До этого термин «российский олигарх» употреблялся почти исключительно в заголовках желтой прессы. Попробуйте найти академическую работу, название которой содержало бы слово «олигарх» применительно к России, помимо тех, что посвящены исследованию 1990-х годов. С февраля 2022 года этот ярлык получают все, будь то настоящий олигарх, генеральный директор окологосударственной компании, близкий друг Путина или государственный чиновник, причем даже в официальных документах ЕС и США.

Тенденция называть всех подряд олигархами дошла до абсурда. 22 апреля 2022 года ко мне обратились сотрудники одного из авторитетнейших в мире новостных каналов с просьбой дать интервью по поводу Сергея Протосени и Владислава Аваева, двух представителей газовой отрасли, которые были найдены мертвыми вместе со своими семьями с разницей в несколько дней. (Протосеня с 2002 года по 2014 год занимал должность главного бухгалтера «Новатэка», а Аваев был вице-президентом «Газпромбанка».) Ведущий этого уважаемого канала настоятельно хотел узнать, могли ли эти двое, кого он упорно называл олигархами, общаться в последние дни своей жизни, насколько хорошо они знали друг друга и могли ли выступать против Путина. Я ответила, что ничего об этом не знаю и вообще никогда раньше не слышала этих имен. Ни один бухгалтер, сколь бы высокооплачиваемым он ни был, и ни один экс-вице-президент не тянет на звание олигарха.

Эта история может показаться малозначительной, но в ней кроется нечто большее, чем просто небрежность в журналистике. Интерес к олигархам после начала военной операции радикально вырос. На этом фоне многочисленные репортеры, которые обращались ко мне, очень хотели узнать, кого из российских олигархов можно назвать «хорошими», а кого – «плохими» и кто из них всегда занимал антикремлевские позиции. На первый вопрос я отвечала, что подобное черно-белое мышление не очень разумно, а на второй – что никто, если только они не поссорились с Путиным и, следовательно, не видели больше возможностей продолжать делать большие деньги в России. Вряд ли кто-то из журналистов остался удовлетворен такими ответами.

Поиск «хороших» среди богатых русских – одновременно логичный и противоречивый феномен. С одной стороны, западное общество впитало идею уважения к «хорошим» богачам, за которыми закрепилась слава инноваторов: долгие годы ему твердят, что рыночная экономика могла бы функционировать по-настоящему эффективно, если бы не «плохие» богачи. С другой стороны, на Западе уже много лет продвигают идею, что именно российские олигархи по своей природе «плохие» – настолько, что по отношению к ним дозволяется быть «немного расистами», при этом беспощадно борясь со всеми прочими проявлениями расизма. Сегодня в центре внимания находятся россияне, но с подобным отношением сталкиваются и другие незападные олигархи. Как написал 15 февраля 2022 года в своем блоге французский экономист Тома Пикетти, «мы всячески стараемся обособить приносящих пользу обществу, достойных западных „предпринимателей“ от вредоносных и паразитирующих российских, китайских, индийских или африканских „олигархов“. Но правда состоит в том, что между ними много общего».

В идеологическую ловушку, о которой говорит Пикетти, попадают и исследования в области социальных наук. Исследования незападных элит обычно считаются значимыми, только если они сравнивают зарождающиеся элиты в одной менее развитой стране с элитами в других таких же странах (например, когда российский высший класс сравнивается с таковым в Китае, Индии и арабских государствах). На мой взгляд, это большая ошибка. Изучение элит за пределами западного мира может выявить важные латентные и скрытые черты, которые присущи и западным элитам. Исторически сложившаяся легкость, с которой богатые русские выражают свои мысли, дает нам уникальный шанс достичь крайне ценного социологического понимания элит по всему миру – не только в плане их веры в собственное биологическое превосходство, но и с точки зрения того, насколько они готовы в случае необходимости приветствовать недемократические меры, чтобы защитить личное состояние.

Олигархи как продукт социального неравенства