Безумно очаровательна

— Меня зовут Иван Дмитриев. Я пришел истребовать услугу, обещанную Бабой Ягой моей семье. Вы можете отвести меня к ней? — сказал он.

Женщина выхватила резную деревянную коробку из его пальцев, пробормотала что-то на русском и трижды постучала по крышке. Та распахнулась, и Иван мельком увидел нечто, мерцавшее перламутровыми оттенками красного и черного. Это выглядело как осколок камня, если бы камни могли быть подобного цвета. Или, возможно, как раковина какого-нибудь существа, жившего в мифическом море.

Сильные пальцы захлопнули коробку, прежде чем он смог получше рассмотреть содержимое, убрав в сумочку, которую Иван ранее не замечал. В любом случае, женщина нахмурилась еще больше.

— Семейный долг чести, — прорычала она. — Превосходно. Именно этого мне и не хватало. Теперь мне никогда не добраться до пива.

Иван мог поклясться, что собака у ее ног… засмеялась.

* * *

Барбара уставилась тяжелым взглядом на коробку перед собой, как если бы могла таким способом ее воспламенить. Это, конечно, было вполне возможно, если бы она захотела, но так проблему не решить. Содержимое она распознала сразу — не ракушка, не кристалл, а одна большая драконья чешуйка. Да к тому же не любого, а ее дракона. Ее Чуда-Юда и, следовательно, Чуда-Юда обучавшей ее Бабы Яги. Неизвестно, почему ее наставница вручила такой символ бабушке этого человека, но ясно, что такой факт имел место в прошлом. Что делает это — и парня — проблемой Барбары.

Ее предшественницы уже давно нет. Та прожила куда больше обычной пары веков, дарованных всем Ягам, благодаря применению теми Живой и Мертвой Воды, получаемой от Высшей Королевы Иноземья. Вода продлевала жизнь, увеличивала силы и повышала естественные магические способности колдуний. (Плюс создавала долговые обязательства перед Королевой и жителями ее мира. Бесплатных эликсиров не бывает.) Барбара унаследовала дом своей предшественницы, ее имущество и обязанности. И теперь похоже, еще и неиспользованную услугу. Превосходно.

— Думаю, тебе лучше войти, — сказала она и пошла обратно к Эйрстриму. В котором исчезла входная дверь. Снова.

— О, черт тебя побери, прекрати это, — выругалась Барбара, ударив кулаком по серебристой стене. — Ты должна прятать дверь от посетителей, но никак не от меня, своенравная консервная банка.

Гость изумленно уставился на внезапно появившуюся дверь, а затем на женщину.

— Как, что? — Заглянув Барбаре через плечо, он добавил с тревогой: — Знаете, наверное, не стоило этого делать. Во всех историях говорится, что не стоит сердить Бабу Ягу.

— Да неужели? — пробормотал Чудо-Юдо, к счастью, по-собачьи, а не по-английски (или, слава Богам, не по-драконьи, что, как правило, сопровождалось языками пламени).

Барбара закатила глаза.

— Это мой дом, и я могу пинать его, если захочу.

Иван замер, нога зависла над землей.

— Подождите. Ваш дом? Вы и есть Баба Яга? — Он недоуменно уставился на нее. — Но Баба Яга — это же безобразная старая карга, а Вы, Вы… нет!

Чудо-Юдо так расхохотался, что Барбаре пришлось отпихнуть его в сторону, чтобы попасть внутрь. Нелегкая задача с двухсотфунтовой (около 91 кг, — прим. пер.) собакой. Пробормотав что-то нецензурное на русском, она жестом поторопила незваного гостя завершить оставшийся путь.

— Спасибо, наверное, — сказала она. — И да, я — Баба-Яга. Одна из них, по крайней мере. На самом деле, это скорее должность, чем имя. Можешь звать меня Барбарой, если тебе так удобнее.

Иван споткнулся о диван на своем пути, попеременно таращась то на женщину, то на обстановку внутри Эйрстрима. Видимо, богатый бархатный декор и красочные гобелены были не тем, что он ожидал увидеть. К слову, как и она сама.

Барбара приложила усилие, чтобы казаться милой. Общение не было ее коньком: спасение из заброшенного детского дома и взросление в лесу под руководством древней антисоциальной ведьмы делает такое с кем угодно. Впрочем, это не означало, что она не могла быть приветливой, просто ее это редко волновало.

— Хочешь чаю? — спросила она. — Он, скорее всего, будет пахнуть голубыми розами, но уверяю тебя, это совершенно безопасно.

— Хм, хорошо, — сказал Иван. — Э-м-м… я думал, что Баба Яга живет в избушке на курьих ножках.

— Конечно, — сказала Барбара, бросая немного чая в заварник и заливая туда кипяток. — Но когда мы с приемной матерью переехали сюда из России, она решила, что на новом месте нужно получше вписаться в обстановку. И изба, и ступа прошли с тех пор несколько преобразований, но конкретно этой я довольна. — Цветок из рисунка на ковре начал было виться вверх по ножке стола, но Барбара незаметно запихнула его ногой обратно. — В основном.

Сев на стул напротив Ивана, она протянула ему чай.

— Ох, — произнес мужчина, обхватив кружку обеими руками, будто это была единственная надежная опора во вселенной. — Таким образом, истории о Бабе Яге, где ее описывают, как старую каргу, были о другой Бабе. Это все объясняет.

Барбара прикусила губу, стараясь не рассмеяться.