Безумно опасна (ЛП)

— Хорошо, что ты носишь кожу, — сказал Лиам, когда вынимал пару глубоко попавших камушков пинцетом, который казался крошечным в его большой руке. — Все могло быть намного хуже.

Он вытер выступившую кровь и поморщился.

— Не то, чтобы все так хорошо. Извини, если делаю тебе больно.

Баба, как всегда, пожала плечами, хотя он заметил, что она сделала большой глоток пива, прежде чем сказать:

— Моя приемная мать в таких случаях обычно говорила, — она протараторила несколько предложений на русском, и это напоминало звук кофейной мельницы, которую крутят в обратном направлении. — Это значит, грубо говоря, боль в основном от разума, чем от материи: если ты о ней не думаешь, тогда она не имеет значения.

У него вырвался смешок:

— Мой старый футбольный тренер говорил что-то очень похожее, но обычно заставлял тебя сделать пятьдесят отжиманий после этих слов.

Они оба засмеялись, и Лиам почувствовал, как немного напряжения ушло с его плеч. Промокнув колено досуха и нанеся на него мазь с антибиотиком, он начал медленно бинтовать сустав. Теперь, когда худшая часть была сделана, он пытался не смотреть подолгу на пиво, свободно болтающееся в руке с длинными пальцами. Плоская башка боднула его в ногу, он посмотрел вниз и с удивлением увидел Чудо-Юдо, сидящего у его ног и держащего пивную бутылку в больших белых зубах.

— Ух ты, — сказал он, аккуратно беря ее у своего необычного официанта и вскрывая крышку своим швейцарским ножом. — Какой любезный пес.

Баба только закатила глаза.

— Чудненько, — сказала она огромному белому псу. — Два из двух. Давай больше не будем испытывать удачу?

Как обычно, Лиаму показалось, что он упускает половину разговора — половину, которая бы придавала смысл этому. Поэтому он решил сменить тему, на ту, что привела его сюда в первую очередь.

— Не люблю запугивать своих пациентов, — сказал он, завязывая концы повязки и убирая волосы из глаз, прежде чем заняться локтем, — но ты бы не хотела мне рассказать, почему ты посчитала хорошей идею донимать Майю Фриман?

Обычно доброжелательное выражение лица Бабы приобрело хмурый вид.

— Я надеялась застать ее врасплох и заставить признаться кое в чем, — созналась она. — Не особо продумано, я знаю. Но, по крайней мере, я думала, она будет знать, что кто-то за ней присматривает, и дети перестанут исчезать.

Лиам процедил сквозь сжатые зубы, пока собирал остатки в аптечку:

— Ты вообще понимаешь, что если Майя и в самом деле, замешана, ты только что предупредила ее о том, что ты об этом знаешь, и это меньше всего заставит ее привести нас к детям, которые уже пропали.

Он даже не озаботился отметить, что если бы Майя действительно была виновна, то Баба и сама была в опасности; у нее и так уже был тяжелый вечер.

Баба вздохнула и поставила ноги на кофейный столик, ее мохнатая подставка удалилась поспать перед холодильником, как если бы боялся, что кто-то оттуда украдет нечто ценное, пока он спит. Легкий храп заставлял буфет дребезжать.

— Я разве не говорила, что особого плана у меня не было? — она откинула голову на кровавую бархатную подушку дивана, эбонитовые ресницы трепетали, прикрывая удивительные глаза. — Может быть, я действовала несколько поспешно. Просто я все время думаю об этих детях …

Лиам проглотил все свои едкие замечания, которые готовы были вылететь из его рта, как злые пчелы.

— Да, я понимаю.

Он покачал головой, забыв, что глаза Бабы были все еще закрыты, и она не могла его видеть. И ему снова пришлось убирать эти чертовы волосы. Теперь он собирался выкроить самое ближайшее время и отрезать их. Например, когда пойдет устраиваться на новую работу, потому что его уволят с этой.

— Ты знаешь, ты могла бы и подождать, — сказал он, пытаясь не показать свое разочарование в том, что она в него не поверила. Впрочем, они только познакомились; как ей было знать, что он серьезно относится ко всем наводкам? Даже ее.

— Вообще-то, я проверил Мисс Фриман более тщательно, и все выглядит безупречно. Нет никаких записей о проблемах с законом, прекрасные отзывы с ее последней работы — не более штрафа за парковку.

Баба села, немного кривясь, и повернулась к нему. Она придвинулась очень близко, что он мог ощущать жар, исходящий от ее тела, и в упор смотрела на него.

— Шериф, — сказала она, как само собой разумеющееся, — если бы вы так же проверили меня, уверяю, вся информация обо мне тоже выглядела бы безупречной. Но почти все из этого ложь. Некоторые люди умеют обойти правду так, что ты никогда этого не поймешь. Но можешь поверить мне на слово: Майя совсем не то, чем кажется.

Лиам ей поверил, хотя само по себе это его взволновало, но так же и тот факт, что она признала, что врала ему.

— Ну и что, ты хочешь сказать, что и ты, и Майя из ЦРУ, мафии или что-там еще?

Баба снова откинулась, ее дразнящая улыбка растянула губы.

— О нет, Шериф, кое-что намного хуже.

Казалось, что она сейчас еще что-то добавит, но в этот момент раздалась трель звонка, и момент был упущен.

Глава 9