Безумно счастливые. Часть 2. Продолжение невероятно смешных рассказов о нашей обычной жизни

– Хмм, – безучастно отвечает моя мама, приподняв одну бровь. – Что ж, ладно, может быть, ты не совсем нормальная в нормальном смысле этого слова», – сказала она неохотно. «Но кому хочется быть нормальным? С тобой все в порядке. Ты в полном порядке. Это даже лучше, чем быть нормальной, потому что ты настолько хорошо понимаешь, что с тобой не так, что можешь разобраться в этом и… в каком-то смысле даже исправить это.

Я молча соглашаюсь. Она была права, хотя весь остальной мир может и не согласиться с нашим определением понятия «исправить это».

Когда я была маленькой, я «исправляла это», прячась от всех на свете в коробке из-под игрушек каждый раз, когда моя пока что не диагностированная тревога становилась совсем невыносимой. В старших классах я исправляла это, изолируя себя от окружающих. В институте я исправляла это с помощью анорексии – я контролировала то, что ем, компенсируя тем самым невозможность контролировать собственные эмоции. Теперь, будучи взрослой, я контролирую свое состояние с помощью лекарств, визитов к психотерапевту и поведенческой терапии. На приеме у врача я до болезненности откровенна о том, насколько я сумасшедшая. Во время важных мероприятий я спасаюсь тем, что позволяю себе прятаться в туалете или под столом. Случается, что я контролирую свои эмоции тем, что позволяю им брать власть над собой, просто потому что у меня не остается другого выбора.

Иногда я не могу подняться с кровати на протяжении целой недели. Приступы тревоги по-прежнему являются неприятной и пугающей частью моей жизни. Но после своего прозрения о безумном счастье я поняла, насколько важно подобные состояния преодолевать, отдавая себе отчет в том, что в один прекрасный день я снова стану счастливой (если это предложение вызывает у вас недопонимание, то, скорее всего, вы пропустили первую книгу автора. Прошу вас, вернитесь в книжный и прочтите ее, потому что это действительно важно, кроме того, вы можете найти в ней деньги).

Именно благодаря своему состоянию и самоощущению того самого бешеного счастья я спокойно могу пробраться в чужой туалет в отеле с привидениями; а однажды я устроилась на работу политическим советником, который докладывает напрямую бездомному коту, ночующему в мэрии. Я устраивала учения на случай зомби-апокалипсиса в переполненном актовом зале и совершала посадку на авианосец в открытом море. Однажды я собрала в интернете достаточно денег на то, чтобы купить чучело Пегаса.

Я безумно счастлива. И такое состояние не есть лекарство от безумия – это оружие, предназначенное для того, чтобы бороться с ним. Это некий способ вернуть себе немного радости, которой ты лишаешься, когда становишься сумасшедшей.

– А-а-а-а-а-а! Ты не сумасшедшая! – неистовствует моя мама, размахивая мокрой тарелкой. – Прекрати говорить, что ты сумасшедшая! Люди подумают, что ты безумна!

И это действительно так. Они точно подумают. Я набираю в строке поиска слово «безумие» и зачитываю ей одно из найденных определений:

– Безумие – безрассудство, полная утрата разумности в действиях, в поведении.

Моя мама останавливается, пристально смотрит на меня и, наконец, вздыхает со смирением, признавая, что это определение слишком хорошо мне подходит.

– Ха, – пожимает она плечами, поворачиваясь назад к раковине. – Получается, что «сумасшедшая» – это, однако, не так уж и плохо.

Согласна. Иногда быть сумасшедшим – самое то.

Я нашла родственную душу, и шерсть у него гладкая и шелковистая

Несколько недель назад я приехала в аптеку, чтобы забрать свои лекарства. Я таращилась в окошко выдачи для клиентов на автомобиле и думала о том, как здорово что мы живем в мире, в котором таблетки можно получать из такого окошка, не выходя из машины, как вдруг заметила кое-что странное возле кассы фармацевта:

– Да, вы не ошиблись. Это коробка собачьих галет.

И тогда я подумала: «Что ж, это немного… странно. Быть может, их кто-то вернул назад, потому что они оказались черствыми или что-то типа того?» Тогда я подумала, что было бы еще более странно, если бы кто-то смог понять, что собачьи галеты зачерствели, потому что обычно собаки не особо хорошо справляются с задачей не есть галеты, какими бы дерьмовыми они ни были. Сами посудите – собаки наверняка будут есть грязные подгузники, если их не остановить, так что я почти наверняка уверена, что ни одна из них не станет отказываться от галет. Мои размышления прервал вернувшийся фармацевт, который, начав пробивать мне заказ, засунул руку в коробку и зачерпнул горсть поломанных собачьих галет… и… СЪЕЛ их!!!