Безумное пари

Его рука медленно поползла по ее животу, пальцами подбирая под себя ночнушку. Лене хотелось так много сказать ему. Что для него ей не жалко ничего, даже собственной жизни. И что она готова подарить ему не один год, а всю жизнь. Но ведь ему, а не Майорову! Хотела объяснить, как сильно она его любит, что день без него покажется ей вечностью, год же — и вовсе адской пыткой. А еще так хотелось объяснить, какую боль он причиняет ей своими словами, а еще большую — решимостью и угрозами. Но Корниенко, словно зная наперед все ее мысли, закрыл ей рот поцелуем. Лена вырвалась, прошептала горячо:

— Сережка, одумайся!

Больше она ничего не успела сказать. Горячая волна страсти накрыла ее с головой, и все проблемы отступили куда-то, остались в другой реальности.

Вопреки ожиданиям, квартира оказалась совсем не большой. Вернее, смотря с чем сравнивать. Если с Лениной хрущевкой — то очень даже просторная. Если с Сережиной — не слишком. Четырехкомнатная улучшенной планировки в вычурном кирпичном доме с башенкой — с большими кухней и холлом и двумя ванными в противоположных концах квартиры.

Честно говоря, Лена представляла себе жилье олигарха несколько иначе. Воображение живенько рисовало огромный загородный дом минимум в три этажа, с двумя бассейнами, тренажерным залом, сауной, домиком для прислуги и подземным гаражом этак на пять-шесть железных скакунов.

Из всего перечисленного в наличии имелся разве что подземный гараж. Правда, не личный, а, так сказать, общественный — для всех жильцов дома. Каждому было отведено конкретное место.

Лена разочарованно вытянула губы: ну-у, так нечестно! Если уж и соглашаться на это безумное пари, так хотя бы узнать, прочувствовать на себе, как живут богатые люди. А тут…

Всего десять дней назад они с Сергеем подали заявление в загс, а значит, были счастливы. Казалось же, что с того замечательного дня прошло как минимум месяца три — теперь даже не слишком верилось, что все это было.

Как только она его ни убеждала! И плакала, надеясь, что Сережа не вынесет ее слез, и умоляла, угрожала разлюбить и выйти замуж за первого встречного. Ничего не помогало. Корниенко уперся: мне нужна газета и Мерседес, я не могу отказаться от такого предложения. Выходило, что газета и Мерседес нужны ему любой ценой, даже такой неоправданно, на Ленин взгляд, высокой. Она, было, совсем поссорилась с любимым, заявив, что она не вещь, и не позволит передавать себя "на хранение" в чужие руки. Однако, взглянув на Сергея, увидела в его глазах что-то такое, что заставило ее замолчать и принять решение в его пользу. Было больно, обидно до чертиков, но она поняла: если откажется — потеряет его навсегда. А это не входило в ее планы на ближайшие пятьдесят лет.

Десять дней с утра до вечера Корниенко обещал ей, что все будет хорошо, что они с легкостью перетерпят этот год ради высоких целей. Зато, говорил он ей, ты только представь, какое лицо будет у Влада, когда ему придется расстаться не только с денежками за газету, но и с Мерседесом. То, что за газету ему придется расплачиваться еще несколько лет, Сергея совершенно не пугало: во-первых, к тому времени у него наверняка появятся деньги на погашение кредита, а во-вторых — когда все это будет?

И договор о займе необходимой для запуска газеты суммы, и пари оформили официально, оговорив все возможные ситуации. Больше всего Лену смущал тот факт, что владельцами Мерседеса они с Сергеем становились только в том случае, если за год не передумают вступить в брак. Если же что-то помешает им это сделать — их проблема. Мерседес пролетал мимо на скорости двести восемьдесят километров в час. Получалось, что в таком случае все Ленины страдания окажутся напрасными. Однако Корниенко это условие совершенно не пугало, он был на сто процентов уверен в успехе предприятия.

В одночасье Лене пришлось расстаться с Сергеем, домашними и работой. Если с первым она имела законное, внесенное в договор право встречаться раз в неделю в присутствии Майорова, то с мамой, братом и бабушкой все обстояло куда хуже: выходило, что с ними она тоже может видеться только в сопровождении Влада — мало ли, вдруг, воспользовавшись ситуацией, она устроит несанкционированное свидание с Корниенко или хотя бы позвонит ему в неурочное время.

О работе же и вовсе предстояло забыть — естественно, никто не собирался предоставлять ей отпуск на целый год. Майоров официально устроил ее в свою фирму. Еще и приговаривал при этом:

— Здесь ты станешь настоящим экономистом — это тебе не шарашкина контора по восстановлению каких-то памятников.

И впрямь, равнять не приходилось. Ее старое предприятие едва сводило концы с концами — ясное дело, реставрацией разве много заработаешь? Компания же Майорова…