Безумное такси

- Сладко стелешь, дедушка, - прервал его Хопер. - Рады бы помочь, да недосуг нам - работа не ждет. Мы работать сюда приехали, а не отдыхать. И работа срочная. Хотя... - он вдруг прищурил один глаз, уставивишись на бригадира.

- Ты что-то хотел сообщить мне? - догадался Толик.

- Не только я, а вся бригада. Ты хоть догадываешься, почему мы сегодня приехали встречать тебя почти в полном составе? Бросив работу.

- Я как знал, что произойдет что-то такое...Я же говорил тебе, Вася, почуяв неладное, завел Толян.

- Да подожди ты, - остановил его Виктор Иванович. Только у него в бригаде не было клички. И вовсе не из-за возраста - на стройке такие мелочи обходят стороной. Виктора Ивановича уважали. За его мастерство, за умение ладить с людьми, находить в их душах ту самую святую струнку, тронув которую, можно извлечь очень нежную и трогательную мелодию, которая спрятана в каждом из нас. И звучит она в минуты того самого душевного порыва, который делает из простых смертных героев, толкая их порой на самые отчаянные и безрассудные поступки во имя Родины, своих детей, любимых. Или просто для того, чтобы другим стало жить хоть чуточку лучше, чем уготовили для них судьба и правительство. Виктор Иванович был чем-то вроде отца для этих парней, сплотившихся вокруг объединившей их идеи - дать людям свет в дома, расширить подслеповатые окошки в их жилищах до рамеров окна в Европу, показать, что и капитализм, это загнивающее на корню общество - по словам одного из бывших правителей СССР, все же имеет кое-какие преимущества в отношении улучшения жилищных условий перед общей коммуналкой того "светлого общества", куда нас гнали, словно баранов, все эти эти годы застоя и нищеты." Пусть в дерьме, зато своем, не купленном!" - Подожди ты, торопыга, - повторил Виктор Иванович, подходя вплотную к Толику и беря его за плечи. - Ты вспомни, бригадир, какой сегодня день, и тогда поймешь, почему мы приехали сюда почти всей бригадой.

И Толик вспомнил, заглянув в его глаза. А вспомнив, чуть не заголосил взахлеб от умиления в отношении товарищей по работе и жизни. И одновременно злости на себя. Нужно было искать какой-то компромисс - дать волю чувствам. И он потихоньку запел.

- Я играю, на гармошке, у прохожих на виду,

К сожаленью, день рожденья, только раз в году.

- Точно, бригада приехала поздравить тебя с этим праздником, - Виктор Иванович крепко стиснул ладонь Толика. - Так что считай свой звонок по мобильнику лишь необходимым дополнением ко всему вышесказанному.

Глава 7. Н Е Г О Н И Л О Ш А Д Е Й !

Подмосковье, май 2000г.

Никакой "Скорой" не было. К строящемуся зданию подкатил темно-зеленый "УАЗ", из которого выскочили трое дюжих парней в камуфляжной форме. Они молча разбросали завал над Витьком, затем перекатили его тело на брезентовые носилки и принялись деловито примерять эти носилки к задней дверце автомобиля. Все так же молча, будто и не было стоящих неподалеку настороженных работяг, ожесточенно дымящих разнокалиберным табаком. Это, в конце-концов, бесило, наводя на разные нехорошие домыслы. Первым вперед шагнул Виктор Иванович, ухватив одного из амбалов за рукав "афганки".

- Может, объяснишь, приятель, куда вы собрались вместе с нашим товарищем?

"Приятель" повернулся к нему всем торсом - вросшая в плечи голова без намека на затылочную часть не проворачивалась на позвонках шарнирно. Взгляд безмятежный и пустой, без намека на какую-либо мысль, мазнул по физиономии Шумейко, затем переместился ниже. Словно амебу под микроскопом разглядывал.

- Это не товарищ, дядя, а тело. Тело приказано забрать. Без лишнего шухеру.

Слова цедятся с ленцой, словно фарш из ручной мясорубки. С видимым усилием и равнодушно.

- Кем это приказано? - не отставал Виктор Иванович. - Нужно же разобраться, в конце-концов...

- Отойди, не засвечивай, - амбал все так же лениво отодвинул его с дороги, словно пальто на вешалке - Виктор Иванович заспотыкался, пятясь, пока не опрокинулся на спину. - А ну, взяли, братва, этот холодец! скомандовал бугай приятелям-близнецам. - Через полчаса нужно быть на месте.