Безумные дни

Я покачал головой — на передней панели слева от водителя был самопальный крепёж под что-то большое и плоское, но в нём ничего не было, и при сушеном дедушке в подвале тоже ничего подходящего не нашлось. Может, действительно, у меня просто не было какой-то важной части? Пульта управления какого-нибудь?

— Так ты можешь запустить эту штуку?

— Наверное… даже точно могу. Но куда?

— Неважно, — твёрдо ответил я, — надо хоть что-то делать.

— Погоди, — слабым голосом отозвалась Ольга, — на ней резонаторы?

Тогда нам есть, что предложить друг другу!

— Да, есть, — я не стал спорить, — вы от меня от отъебётесь, а я вас не убью. Отличная сделка.

— Ты не можешь активировать систему без м-оператора, — продолжала настаивать Ольга.

— Ты в прошлый раз говорила, что с костюмом можно провести двух человек. Но я тут на досуге подумал, и сдаётся мне, что это был развод. И, если бы костюм не пропал, ты бы меня пристрелила и его забрала. Разве не так? — на самом деле эта мысль окончательно оформилась только сейчас, хотя подозрения были и раньше. Просто как-то я это отчетливо понял, глядя в бесстыжие голубые глаза.

Ольга не сказала ни «да» ни «нет», но мне это было и не нужно. И так предельно ясно.

— Я даю слово, что это не повторится, — сказал Артём.

— Извини, приятель, — покачал я головой. — Ты вроде мужик нормальный, но эта рыжая тебя не спросит.

— Давай так — я заведу эту штуку, а ты подкинешь нас до Коммуны, — предложил Артём.

— Это вам что, такси? — удивился я такой наглости.

— Но ты действительно не запустишь её сам!

Я задумался. С одной стороны, он прав — я могу тут до морковкина заговенья просидеть, пытаясь разобраться, как её включить. С другой — если в Коммуне рулят такие, как Ольга, то у меня «Раскоряку» просто отожмут. С третьей стороны — там то ли будет, то ли нет, а тут я точно ничего не высижу. И уж, по крайней мере, я там от них избавлюсь.

— Ладно, загружайтесь, — сказал я с острым ощущением того, что ещё пожалею о своём решении.

Поскольку водительское место в «Раскоряке» посередине, Артём и Борух сели с двух сторон от меня, а Ольга расположилась сзади. В общем, я опять был в руках коммунаров, и опять — вынужденно. Борух, вон, и пулемёт свой ненавязчиво подобрал. Ну почему всегда на мне кто-то ездит?! Почему я такой лузер-то по жизни? Риторический вопрос, не надо мне на него отвечать. Не хочу я слышать ваши ответы.

— Ну, делай уже что-нибудь, оператор на букву «му»! — сказал я Артёму, который с трудом устраивал повреждённую ногу в узком проёме между сиденьем и панелью.

Тот взял свою чёрную каменную доску, задвигал по ней руками… Мне показалось, что я вижу какие-то точки и линии в камне, но он почти сразу сказал:

— Включаю…

И мир вокруг заволокло туманом.

Теперь «Раскоряка» стояла одновременно там же, где была — возле башни, — и при этом на дороге, которой тут раньше не было. На самом деле, её и сейчас не было, вернее, она была, но не возле башни, где стояли и как бы не стояли мы. В общем, подходящих слов для описания этого состояния у меня нет. Я более или менее отчётливо видел кусок дороги метров на двадцать вперёд и назад от машины, несколько мутновато и без цвета — башню, зато вдали резким контуром проглядывала Чёрная Цитадель, которая от башни на самом деле не видна — её закрывает лес. Перспектива странно исказилась — казалось, что мы в каком-то полупрозрачном шаре, за пределами которого всё смутно, в карандаше и блёклой пастели с растушёвкой.

— Куда нам? — спросил я и поразился, как странно звучал тут мой голос. Плоско, глухо, неестественно — как будто звук ниоткуда не отражался, и я слышал его только внутри своей головы.

— Туда, по дороге, — таким же странным тусклым голосом ответил Артём. Поморщился от звука и продолжил, — я не могу манипулировать дорогой как реперами, но направление понять можно.

Я нажал на педаль тяги, и мы плавно покатили вперёд. Башня почти сразу растаяла, и за обочинами дороги замелькали какие-то силуэты лесов, гор, даже городов. Долгое время на краю поля зрения навязчиво маячила Чёрная Цитадель — контур среди размытых теней, — но потом исчезла и она. Я подумал, что хрен я теперь обратную дорогу найду, с дороги вообще не поймёшь, где она проходит. Я даже не мог разобрать, какое у неё покрытие — она выглядела то асфальтовой, то грунтовой, то бетонной с потрескавшимися косыми плитами, то вдруг оказывалась гравийным грейдером, на котором нас начинало противно мелко трясти. Без всякой уверенности я предположил, что это связано со срезами, которые мы проезжаем, и, если свернуть на обочину, то мы, возможно, окажемся в каком-то мире. Но, может быть, и нет. Экспериментировать не тянуло — периодически в окружающем нас тумане мелькали чьи-то движущиеся силуэты. И то ли они так искажались, то ли действительно выглядели не очень — но знакомиться с ними совершенно не хотелось. Несколько раз мне казалось, что на нас сейчас кто-то бросится — но очередная тень бессильно скользила по сфере окружающего нас туманного пузыря и исчезала сзади.

— Тут кто-то водится, Оль? — нервно спросил бывший бородатый, обняв пулемёт.