Безумные короли. Личная травма и судьба народов

Николае Чаушеску, который вместе со своей женой Еленой был казнён в результате Румынской революции в декабре 1989 г., прошёл жизненный путь, который в миниатюре напоминает в отдельных чертах путь Сталина. Крестьянское воспитание превратило его в радикального социалиста. Первоначально сапожник по ремеслу, он достиг высшей власти, уничтожив своих соперников, и правил Румынией двадцать четыре года как деспотический тиран во имя марксистского учения, которое, что бы оно для него ни значило в ранние годы, стало ширмой для воплощения его собственных амбиций. Очевидно, он всё больше и больше становился жертвой легенды, которую сам создал. Окружённый армией подхалимов, которые аплодировали своему вождю, как роботы, вождь (conducator), как он любил называться, стал «практически нашим богом, символом истории и вечности».

Не замечая обнищания своего народа, он и его жена жили в сказочной роскоши, и, чтобы оставить память о своих достижениях, не задумываясь уничтожили около шестнадцати церквей, три монастыря и сотни домов в Бухаресте, чтобы создать бульвар победы социализма и дворец, который размерами и пышностью должен был превзойти Версаль. Для Чаушеску румыны были потомками древних даков, а он сам преемником императора Траяна, выбор неподходящий, так как по нраву и деятельности он больше напоминал предшественника Траяна, Домициана. Хотя он, как и Сталин, страдал манией величия, он всё время боялся возможных заговоров. Он требовал проверять свою пищу и часто менял костюмы, чтобы их не пропитали ядом. Его критики выступали недолго. Очевидно, чем дольше он оставался у власти, тем больше погружался в мир своей собственной фантазии. У нас нет достаточных доказательств, что он на самом деле страдал от настоящего психического расстройства. «Как Фаусту, — было сказано об этом предрасположенном к мании политике, — демон, которого он разбудил, кажется его послушным рабом и даёт ему восторг всемогущества — но только до тех пор, пока его желания совпадают с желаниями демона. Если он хотя бы на минуту позволяет себе пожелав тех Гретхен, которые принесены в жертву его карьере, демон-раб становится сразу же его страшным господином и приносит ему гибель». «Чаушеску, — утверждал румынский драматург Эжен Ионеско, — сумасшедший. Его жена, жаждущая власти, тоже сошла с ума, а сын их идиот, и этой троице позволяют свободно терзать 23-миллионный народ».

Диктатор такого рода, прототипами которого были Муссолини, Гитлер и Сталин, а последним европейским примером Чаушеску, похоже, становится политическим явлением, особенно характерным для современного мира. И такая тирания не ограничивается Европой. Угандийский правитель Иди Амин, которого кое-кто считает сифилитиком, проявлял многие признаки неуравновешенности, даже если его жестокое и насильственное правление можно в основном объяснить племенными чертами. Ливийский лидер, полковник Муамар Каддафи, по сообщениям, пережившей не один нервный срыв, похоже, проявляет отсутствие психического равновесия и в своих действиях, и в публичных заявлениях, что предполагает элемент полоумия. Правитель Центральной Африки император Бокасса I несомненно находился на грани безумия, видя в себе воплощение Наполеона.

Последним новобранцем в этой разношёрстной компании можно считать президента Ирака Саддама Хуссейна, который в своём безжалостном стремлении к власти и фанатическом арабизме растоптал завоевания цивилизации. Он родился в 1937 г. в относительно скромной семье, так как отец его умер, когда он был маленьким, а дядя, армейский офицер, обращался с ним жестоко и не проявлял к нему особой любви. В школе он учился плохо, но вскоре принял цели Арабской социалистической партии БААС, чем и добился сверхкомпенсации за испытания и неприятности своей юности и отрочества. Как и Сталин, он стал мастером в искусстве политического убийства, пытаясь снискать славу убийством, хотя и неудачным, военного диктатора Абдель Керим Кассема, которого поддерживали коммунисты. Профессиональный политический агитатор, он успешно осуществлял свои чётко поставленные цели, создавая образ, который, благодаря пропаганде антисионизма и антиамериканизма, понравился многим арабам. Он никогда не был профессиональным военным, его сначала не приняли в военную академию, но тем не менее он преподносил себя как воина, преданного цели создания единого арабского государства под своим руководством, хотя, как опытный пропагандист, он видоизменял свою роль, чтобы понравиться слушателям. Хотя сам он был суннитом, он, вероятно, сфабриковал своё происхождение от мученика — основателя секты шиитов имама Али, и, похоже, видел в Ираке XX в. законного преемника империй Ассирии и Вавилона, обломки которых всё ещё рассеяны по его пустыне. Как и другие ему подобные, он попытался оставить в истории свой след для потомства, воздвигнув громадный Памятник победы в Багдаде, где две его голые руки сжимают ятаганы войны в напыщенной арке, чтобы увековечить восемь лет кровавой войны с Ираном.