Безумные сказки Андрея Ангелова — 2

— Вы, уроды, мать вашу! Кто вы, на хрен, вообще, такие!? — заорала Танюха. — Быстренько меня распутали, и закрыли свои бесстыжие гляделки!.. Если вам дороги ваши никчемные яйца, то у вас ровно десять секунд!

— Заткнись, сучка! — Хрыщ оперативно заклеил нежный ротик грубой лентой. — Ты ещё будешь доставать! — Демон с силой швырнул смартфон на пол, и затоптался по нему копытами в кедах.

— Что? — зыркнул он на брата.

— Ты чего, Хры-ыщ? — изумился Порось.

— Ни хрена! Когда над тобой висит угроза уничтожения, то ведёшь себя сообразно драным обстоятельствам!

Когда бессметный бес боится смерти, то мир становится чище и светлей. Однако… любой страх не терпит фанатизма.

— Эй, чувак, герцог без нас жить не может, — ласково сказал Пороська. — Он нас стопудов не замочит, в случае неудачи…

— Если мы не выполним задание, то скажи то же самое ему, — огрызнулся брателло.

— Он нас поругает, и, быть может, побьет, — не смутился Порось. — Ты вспомни, блин, как мы пытались спереть «Мону—Лизу» из Лувра? Без положительного результата, — как сказал герцог! В наказание неделю посидели в яме с крысами, и всего-то делов.

— Сравнил, — с превосходством хмыкнул Хрыщ. — Какую-то рисованную бабу и ключи от смерти Иисуса!

— Это не просто рисованная баба, а «Мона-Лиза», — с умилением возразил Порось. — Всем известно, что герцог тащится от великого Леонардо…

Танюха с интересом слушала и запоминала. Будет, чем поделиться, когда любовник пожалует. Такие фееричные сны надо записывать, чёрт возьми!

— Хорош болтать, Поня! — по-деловому оборвал Хрыщ. — Считай, что ты меня успокоил… Короче, дуй за шмотками!

— Совсем другой разговор! — Пороська с обожанием глянул на братишку, положил бинокль на подоконник и почесал в другую комнату.

24. Толстяк с тройным подбородком

— Трах-тибидох, тибидох, — антиквар Соломон стоял посреди кабинета и, мурлыкая под нос любимую мелодию, продавал старинные часы маленькому толстенькому покупателю с заплывшими глазками и с тройным подбородком, одетому в чёрный кожаный плащ.

Всех важных посетителей Соломон предпочитал принимать исключительно в своём кабинете. А важными дядя Соломон считал всех, кто появлялся в его лавке и имел какие-никакие средства. Стоило клиенту проявить чуть более пристальный интерес к какому-нибудь экспонату и пройти негласную проверку Соломона на платежеспособность, как он тут же оказывался в кабинете антиквара. И тут начиналось волшебство…

— Ведь это первая четверть девятнадцатого века, — говорил антиквар, стоя у стены и держа в руках тяжёленькие часы. — Принадлежали семье поэта Жуковского, воспитателя Александра второго.

— Ой, бросьте, уважаемый, — отмахнулся толстяк. — Где жил Жуковский и где мы?

— Для вещей нет расстояний, — заверил еврей. — Недавно я продал чудесный канделябр, которым владел Антон Павлович Чехов… Могу сбавить пятьдесят, но не более. Мне же тоже надо иметь какую-то выгоду. Вы понимаете? Я ведь купил часы, а не украл.

В кабинет со стороны магазина (через «парадный вход») вбежала высокая худенькая блондинка.

— Элиса, наконец-то! — обрадовался антиквар. — Где тебя носило, дорогая моя?

Конечно же, Соломон за прошедшие два часа передумал всякое. Мысли то обнадёживали, то огорчали. Звонить племяннице не имело смысла, пока она сама не соизволит объявиться. И вот свершилось!

— Отойдём, дядя, — нетерпеливо попросила девушка. Покупателя она принципиально не замечала.

— Извините, пожалуйста, — антиквар нежно передал клиенту часы. — Хорошо подумайте над моей ценой. Часы того стоят, а как бьют! Вы бы слышали их бой!..

— Дядя Соломон! — в отчаянии воскликнула блонда.

— Иду, дорогая, иду, — дядя бросил кроличий взгляд на толстяка. — Я скоро, — и подплыл к племяннице, стоявшей в противоположном углу, подальше от клиента. В собственно магазине сидел любопытный приказчик Хасим, да и покупателей было явно больше. Не на улице же дела говорить!.. Поэтому Элиской было выбрано самое оптимальное место для беседы, в настоящих условиях.

Толстяк достал из кармана плаща крохотную белую трубочку с разъёмом на конце, как у граммофона, приставил её к уху вместе с часами, делая вид, что слушает их ход.

***

— Зачем ты взяла вещь, тебе не принадлежащую!? — строгим шёпотом выговаривал Соломон. — Ты знаешь цену этих ключей!? Там девяносто восемь с половиной граммов золота высшей пробы! Да одна работа стоит целое состояние! А моя репутация!?..

— Вот треклятые ключи, — прервала дядю блондинка, отдавая раритет. — Я внезапно ушла, потому что мне надо было всё обдумать. И я приняла решение, дядя! Мне надо немедленно встретиться с вестником, который принёс тебе ключи. Ведь сегодня уже пятница — день Распятия!

Соломон с облегчением опустил ключи в карман брюк. Молвил со вздохом:

— Элиса! Зачем тебе это всё, Элиса?..

— Дядя, поверь, это очень важно! — твёрдо заявила девушка. — Положи ключи в сейф и никому-никому о них не говори. Окей?

— Не в моих правилах болтать о делах, — пожал бизнес-плечиком Соломон. — Что-то стряслось, Элиса? Ты расскажи, поделись с мудрым жидом.