Безумные сказки Андрея Ангелова — 2

— А телесные останки где? — тихо удивился Баранов.

— Части тела на экспертизе, — шепнул в ответ Овцов.

Драматургия сильно напоминала сказку, впрочем, девоньки в данной ситуации на большее и не претендовали, кроме того, в следственных действиях — не рубили совсем.

— Вы узнаёте кого-нибудь? — спросил следователь и навострил ручку на протокол.

— Да! — бойко заявила дьявольская дочь. — Вот эти непромытые головы, — ткнула пальчиком в пару лиц, — воспользовались нашей доверчивостью, заманили нас к себе и опоили.

— А эти прилизанные рыжие головы хотели нас скормить своим собакам, — дочь Бога ткнула пальцем в другую пару лиц.

Рыбин быстро писал, положив протокол на папку.

— Вы уверены в том, что знаете данных граждан? — спросил он.

— Уверены ли мы?! — вдруг открыла глаза голова Хоха. — Конечно же, чёрт возьми!

— Сучки нас заказали! — очнулась голова Яволя. — Киллерша заявила, что пришла искоренить грех по наказу этих старушек!

Менты застыли в оцепенении. Санитар выплюнул котлету и икнул.

— Ну, всё, чувак! — заметила с угрозой Лилия. — За старушку ты ща ответишь по полной! — Она сорвала сумочку с плеча и со всего размаху врезала по ненавистной роже, а после и по второй роже. — Так тебе, так!.. И тебе!..

— Лили! — блондинка схватила её под руки, сдерживая от ударов.

— Видите, товарищи полицейские?! — заголосили обе головы, пытаясь крутиться по столу. Из носов текла кровь. — Агрессивные животные!.. Упакуйте тварей подальше и подольше, просим только ради спокойствия других мирных граждан…

Ева оттащила, наконец, подружку от прозекторского стола. Полиция вяло крестилась, а санитар — шевелил ушами и ртом.

И тут очнулась голова Вована. И заорала, дико вращая глазами:

— Граждане начальники! Я готов стать свидетелем обвинения!.. Я слыхал, как тёлки мутили кровавый сговор…

— И я слыхала!.. — поддакнула голова Матрёны.

— Это мы свидетели, а вы всё врёте!.. — Ева прыгнула к столу и попыталась заткнуть нахальные рты ладошками. — Замолчите, лгуны!..

— Давай, я их отоварю! — взбрыкнула Лилия, хватая скальпель с приставного столика. — Ну-с, мальчики, щас мы вам кое-что подпилим, — она ухмыльнулась, — жаль, что яиц у вас теперь нет…

Головы хрипели и ругались, брызжа слюнями, а девоньки скакали вокруг них. Полиция то ли материлась, то ли молилась, — в застывших позах и с глупым обликом.

— Господи, прости меня грешного! — вдруг в голос закричал санитар, и сиганул прочь их секционной. Дверь с громким треском захлопала по косякам. Это отрезвило всех.

— Чё за херня?! — пробормотал Овцов.

— Глюки? — помыслил и Баранов.

— Брось! — вскричала Ева, вырывая нож у Лилии. — Щас лживые головы ещё немного поговорят и мы из свидетелей превратимся в обвиняемых!

Полиция опустила залипшие в воздухе ручки, основательно проперделась и решительно сжала жёсткие рты. Дьявольская дочь мельком оценила обстановку и бросила попутчице:

— Мля! Короче, валим, нахрен, по ходу решим!..

Девоньки одним прыжком одолели расстояние до дверей и скрылись из поля видимости.

— Преступницы убегают! — моляще вскричала голова Хоха. — Ловите!..

— Да-да, хватайте кровавых бесстыдниц!.. — поддакнули другие головы.

— Мама, — простонал следователь с красивыми усиками и провалился в обморок. Розыскники едва успели подхватить безвольное тело.

***

Девульки выскочили в холл, а оттуда в традиционно серо-зелёный коридор морга, и понеслись к выходу на всех парах. Мимо каталок, накрытых простынями. Первая стометровка, вторая, третья… Дыхание прерывалось, ножки подустали, — а коридор всё так и не заканчивался.

— Чёт мы долго выбираемся! — сообразила Лилия, переходя на шаг. А затем и вовсе встала на месте. Остановилась и Ева.

— Как бы — да, — подтвердила дочь Бога. — У меня аж подмышки вспотели.

— И не только подмышки, — не удержалась от хаханек дьявольская дочь, поправляя платье на бёдрах. — Слышь, а может мы уже не в морге, а где-то?..

Девоньки осмотрелись, скользя глазками по стенам и по каталкам вдоль них.

— Мы в морге, — ответила Ева. — Ты знаешь, Лили, что когда морг большой, то иногда покойников кладут в коридоре. Типа некуда.

— Тогда, когда холодильник забивают домашними обедами врачей, — усмехнулась Лилия. — Поэтому несчастные трупы и обречены куковать в коридорах…

— Кто смел молвить, что трупы несчастные?! — на ближайшей каталке сел мертвец. Синий и страшный утопленник.

— Несчастные, несчастные! — вскочил с соседней каталки другой мертвец, с перерезанным горлом. — Никакого, сука, личного пространства нет, — ни в носу поковыряться, ни задницу почесать…

— Если ты стал трупом, то нехер почёсываться! — ожила третья каталка, где находился бородатый старик с фиолетовым носом. От него так несло перегаром, что девчонки ожесточённо замахали ручками перед чувствительными носиками:

— Ффууу!..

Многочисленные трупы садились на своих каталках, по ходу чихали, монотонно ругались, оживлённо переговаривались, разминали затёкшие члены тел. Коридор наполнился атмосферой жизни, в рамках смерти.