Безумные сказки Андрея Ангелова — 3

— Зовите меня Эля, отец Бориска! — звонко поправила девушка. Она изучающе смотрела на меня, пытаясь определить причину моего смущения.

— Хорошо… Эля, где я могу перекусить?

Священники — удивительные люди, они не стесняются носить странную для большинства одежду, но смущаются озвучивать естественные потребности. Я почему-то был уверен, что эта мысль промелькнула у нас обоих одновременно.

— В гостинице есть ресторан! Сто баксов и целый день сытый! — выдала девушка без раздумий.

Мне впервые в жизни стало неловко, что я бедный человек. Чувство возникло неожиданно и не пропадало. Разделаться с ним вроде того, как я разделался утром с похотью — не было моральных сил. Я мялся и кажется, краснел. Эля всё поняла правильно:

— Но… хороший повар сейчас в… отпуске, и лучше в ресторан не ходить, — прозорливо сказала портье. — В трёхстах метрах отсюда есть классное кафе!.. Прямо на Таганке! Выйдите на улицу перед храмом Мартина Исповедника и направо… до магазина «Звездочка», в этом же здании и кафе. Запомнили?

— Да, — кивнул я.

— Там вкусно и… дёшево! — лучисто улыбнулась девушка.

— Спасибо, Эля! Ну… я пойду? — выглядел я смешно, но не нашел лучшего выхода из ситуации, чем задать тупой вопрос.

Сейчас же меня кто-то ощутимо толкнул в бок. Хамом оказался крепколобый, коренастый человек с решительным лицом. Полностью лысый, с тяжелыми руками.

— Здрасьте! — буркнул он портье, занимая моё место, откуда меня только что потеснил.

— А, господин Сивушов! — поскучнела Эля.

— Приятного аппетита! — кивнула она мне с теплотой, и кисло нахмурилась постояльцу:

— Желаете молвить?

Я отошел, слыша по дороге к двери:

— Я, как честный кинопродюсер, привыкший к комфорту, буду жаловаться вашему начальству на недопустимые условия проживания. Сегодня утром…

4. Находка

Нужное кафе я нашел без проблем. Оно находилось на втором этаже двухэтажного белого особнячка, и по своей сути являлось столовой комплексных обедов. Обстановка несколько «совковская»: фанерный стол с разносами, горка с вилками-ложками, касса с кассиром и два окошка — одно для раздачи, другое для грязной посуды. Чуть в стороне, но в этом же помещении — стойка-магазин с напитками на вынос, барменом и сигаретами.

У окна выдачи обедов наблюдалась небольшая очередь, этот факт позволил мне успеть прочитать меню. Оно стояло на спец. подставке и было написано «от руки»:

МЕНЮ

1-ый комплексный обед

1) Суп гороховый.

2) Картоф. пюре с рыбой.

3) Какао.

4) Хлеб, 2 кус.

2-ой комплексный обед

1) Суп с лапшой.

2) Лапша со шницелем.

3) Чай.

4) Хлеб, 2 кус.

Я поставил разнос в окно выдачи, поднял глаза и на той стороне окошка увидел разбитную бабу лет 50-ти. Раздатчица выглядела мрачно. Судя по её ухмылке — советской тут была не только обстановка, но и обслуживание. Я любезно улыбнулся:

— Будьте добры, комплексный обед номер один.

— Последний только что забрали, — равнодушно просипела баба.

— Давайте тогда второй обед, — вздохнул я. — Но, если можно, без котлеты.

Раздатчица подтянула разнос к себе и выдала сварливо:

— У нас не котлеты, а шницели.

— А разве шницель — это не котлета? — зачем-то полез я на рожон.

— Нет, — кратко ответила баба, наливая суп из невидимой мне посуды. Бухнула тарелку на разнос. Немного подумала и закончила мысль: — И цена у них разная.

Я вспомнил, что я священник и отпустил на волю свою гордыню:

— Хорошо, пусть будет по-вашему… Не могли бы вы мне дать второе блюдо без шницеля?

— Не могу! — отрезала раздатчица, двигая мне заполненный едой разнос. — У нас кафешка, а не ресторан.

Мне ничего не оставалось, как взять разнос и отойти. Немедленно меня догнал злой ехидный вопрос:

— Думала, святоши питаются одним Святым Духом. Ан нет, тоже пожрать любите. Да?

— Если вы желаете вывести меня из себя, то у вас не получится! — ровно разъяснил я, встав на месте, но не поворачиваясь.

— Да пошёл ты нахер! — взвизгнул голос раздатчицы.

— Прости тебя Господь, — я отошел к кассе.

— Я не нуждаюсь в Его прощении! — ударил меня в спину вопль. — Он забрал у меня сына! Слышишь ты, чёртов святоша!?

Я всё-таки обернулся. Раздатчица высунулась из своего окошка, яростно глядя мне вслед, перед носом какого-то юноши в очках. Потом баба погрозила мне кулаком и вдвинула разгневанную харю назад — в окно.

Люди теряют близких, вместе с ними теряют и веру. Так бывает. Они не хотят понять, что Господь творит только добро, а смерть родного человека, причём несправедливая с нашей точки зрения, не Его рук дело. Другой вопрос, что Бог это допускает. Однако, в конце концов, Он наделил нас свободой полного самоопределения и не может слишком часто вмешиваться в человеческое бытие, иначе Его замысел насчёт людей потеряет смысл.