Безумные сказки Андрея Ангелова

— И кем вы меня собираетесь сделать сегодня утром? Кейптаунцем или алжирцем? — вопросительно усмехнулся Сидоркин. Он бросил карточки и паспорт в сумку. — До Новосибирска далеко отсюда?

— Мы отъехали от монастыря десять километров, — вслух размыслил Хрыщ. — Значит, где-то километров девяносто осталось.

— Ладно. Передайте светлейшему, что он жадный, мерзкий… — Сидоркин вдруг осёкся.

Бесы выжидающе смотрели.

— …нет! Не надо ничего передавать, — опомнился карманник. Он подбросил ключики на ладони. — Где моя тачка?

— Вон она! — Порось повернулся, показал пальцем.

— Эта серебристая иномарка с синей крышей? — переспросил Сидоркин, наклоняясь вперёд и щурясь. — Я же просил кабриолет!

— Нет, — поправил Порось. — Рядом… Белая «Волга».

Между серебристым и красным авто находилась странная «Волга».

— Что!? Это «Волга»!? — прошипел Саня.

— Конечно, шестьдесят второго года выпуска, — ответил Хрыщ. — На раритете будешь ездить, Саня!

— Я не возьму эту рухлядь! — отказался Сидоркин.

— Дело твоё, — Хрыщ вновь развернулся к нему мордой. — Но кабриолет ты вряд ли дождёшься.

— Это всё? — уточнил карманник. — Тогда я пошёл.

— Пока, — Хрыщ подал когтистую руку.

Вор пожал.

— Хрыщ, премию-то ему отдай, — вякнул Порось.

— Что за премия? — насторожился Санёк, переводя взор с брата на брата.

— А, ну да, — Хрыщ фальшиво заулыбался, — совсем забыл. — Он злобно глянул на не в меру разговорчивого подельника, залез в карман шортов. — Герцог оценил твоё рвение и оперативность, выдал премию.

Бес протянул тонюсенькую стопку русских денег.

— Здесь тысяча рублей, — проинформировал Порось.

— Ему не стыдно поощрять работников такими суммами!? — справедливо возмутился карманник и помусолил нос, как делал частенько в сложные моменты жизни. — Хотя, что я говорю… откуда у герцога, к хрену, стыд?

— Ты отказываешься? — спросил Хрыщ с плохо скрываемой радостью.

— Давай, чего уж…

Вор взял деньги. Хрыщ стал вздыхать. Порось с интересом смотрел, как Саня по привычке считает купюры.

— Здесь только восемьсот?! — удивился Сидоркин.

— Не может быть! — Хрыщ постарался изобразить недоверие.

Карманник ещё раз быстро перебрал сторублёвки.

— Говорю же, восемьсот! Где ещё двести!? — гаркнул Сидоркин.

— Мелочный ты человек, Саня! — посетовал Хрыщ, снова вздохнув. — А ещё на светлейшего прёшь. Из-за двухсот рублей устраиваешь скандал!

— Ааа!.. — Сидоркин безнадежно махнул рукой, открыл дверцу, вылез. — Надеюсь больше не увидеть ваши рожи! — пробубнил, с чувством хлопая дверкой.

— Чего сидишь, заводи! — толкнул брата Хрыщ. — Тянули тебя за язык!

— А я знал, что ты задумал кинуть Санька? — Порось обиженно заморгал, повернул ключ зажигания.

Машина зафырчала.

Сидоркин стоял со спортивной сумкой в руке. Автомобиль отъехал задом, разворачиваясь. Свет в салоне по-прежнему горел, Хрыщ яростно что-то выговаривал родному брату.

17. Золотые ключи

Дьявол сидел за своим рабочим столом, в новом чёрном костюме. Перед ним, на столешнице, покоилась рака.

— Отлично сработали, ребята, — промурлыкал хозяин. — Вы заслуживаете награды.

Хрыщ и Порось, стоящие посреди кабинета, заулыбались. Последний толкнул брата, показал поднятый вверх большой палец.

Дьявол открыл раку, высыпал содержимое прямо на стол. Разгрёб кости. Обеспокоено глянул на бесов. Снова судорожно перерыл содержимое.

— Где ключи? — спросил тихо.

Бесы перестали улыбаться.

— Хм, — Хрыщ подвигал бровями. — Вы сказали — ключи, светлейший?

— Да, золотые ключи, сделанные Сатаной! — медленно проговорил хозяин, делая ударение на каждом слове. — Их нету! — он с размаху ударил ладонью по груде костей.

— Мы даже не открывали ящик! — заверил Порось, прижимая руку к сердцу.

— А может, светлейший, и не было никаких ключей? — предположил Хрыщ.

— Это карманник! — прорычал босс. — Он спёр! Чёрт! — Он вскочил. — Чувствовал, нельзя иметь дело с карманниками! Уж лучше бы педика нанял!

— Э-э-э… кхм… герцог, может, расскажете, что это за ключи? — нерешительно предложил Порось.

Босс вытащил из хьюмидора сигару, прикурил «по-дьявольски» — от пылающего пальца, выпустил клуб дыма, нервно прошёлся вдоль карты мира, снова плюхнулся в кресло.