Безумный

— Все, что касается тебя, – волнует меня. Это моя работа – сделать тебя счастливым. Я не могу сделать это сам. Я не могу любить. Не могу чувствовать вину, сочувствие или раскаяние, ничего из того, что могло бы помочь мне понять, что тебе нужно. Все, что у меня есть, – это исследования и контекстные подсказки, которые я не очень хорошо умею интерпретировать. Но я могу дать тебе то, что тебе нужно. Я сделаю все, что потребуется. Но я не могу сделать это без помощи. Проверка моих теорий – это все, что я знаю.

Сердце Лукаса екнуло при объяснении Августа. Он провел пальцами по волосам Августа.

— Ты удивительно мил для человека, который «не может сделать меня счастливым сам».

Август обхватил его за талию и обнял, как раньше в библиотеке.

Спустя несколько минут Лукас отстранился.

— Ну и что ты придумал? — Лукас вскинул брови, когда Август встал и начал раздеваться. — Разве мы не хотели сначала разобраться с коробкой?

Август ухмыльнулся.

— Так и есть. Я просто подумал, что ты захочешь устроиться поудобнее для следующей части.

Когда Август оказался в нижнем белье, то выжидающе посмотрел на Лукаса. Тот вздохнул и разделся, заполз на кровать, осторожно, чтобы не задеть коробку из-под обуви, устроился между ног Августа, прижавшись спиной к его груди.

— И что дальше?

— Ты можешь получать от меня ощущения, верно? Используй меня как буфер. Как я делаю со своей музыкой и остальным миром. Я буду твоими психо-наушниками.

Лукас рассмеялся над нелепостью этого заявления.

— Психо-наушниками?

Идея была глупой. Да и вряд ли могла сработать. За исключением того, что это уже произошло в офисе Августа, когда он показал ему свое замерзшее озеро.

— Хорошо, но если там будет отрубленная нога или рука, все попытки отменяются.

Август поднял коробку, проверяя ее вес, и слегка потряс.

— Не похоже, что в ней отрезанные части тела, — сказал Август с авторитетом, который Лукас не осмелился поставить под сомнение.

— Ладно, — сказал он наконец. — Как мы это сделаем?

Август обнял Лукаса, провел ладонями по его груди и животу.

— Ты нашел озеро успокаивающим?

Лукас откинул голову на плечо Августа.

— Да.

— Тогда просто закрой глаза и сосредоточься на мне.

Он закрыл веки, инстинктивно вздрогнув от ледяного ветра психики Августа. Лукас задумался, все ли могут по желанию создавать такой уровень белого шума или гениальность Августа давала ему почти сверхъестественное преимущество перед остальным миром. А может быть, дело в его психопатии. В любом случае Лукас с легкостью погрузился в его мысли.

Как и прежде, Август стоял позади него на берегу замерзшего озера и обнимал его, как в реальной жизни. Все было так реально, что Лукасу казалось, будто он может протянуть руку и почувствовать, как с ветвей бесплодных деревьев стекают капли воды, образуя сосульки. Ветер свистел, но Лукас не чувствовал холода, лишь безмятежность.

Он не знал, сколько они простояли так, но когда Август поставил коробку из-под обуви между его раздвинутыми ногами, она внезапно присоединилась к ним в этом снежном пейзаже. В животе у него заныло, когда его руки нависли над коробкой.

Август прижался к уху Лукаса.

— Я рядом. Просто помни, что я не вижу того, что видишь ты, так что тебе придется говорить.

Лукас кивнул, боясь говорить. Он откинул крышку коробки и не смог скрыть своего удивления, когда увидел одну туфлю. Он понимал, что с Коном никогда ничего не бывает просто так, но ожидал чего-то более ужасного.

Туфелька была на высокой платформе из прозрачного акрила, как будто Золушка стала стриптизершей. На цепочке, свисавшей сзади, висел брелок в виде бабочки. Лукас тяжело сглотнул, нависая рукой над туфлей, желая взять ее в руки.

— Ты справишься. Сосредоточься на том, что не вписывается в картину. Помнишь? На этот раз ты готов. Для тебя это не ново. Ты делал это уже тысячу раз.

Август прав. В этом не было ничего нового. В прошлый раз Кон застал его врасплох. На этот раз он был готов. Лукас поднял туфлю, втянув воздух, когда перед ним возникло первое изображение.

— Женщина. Она склонилась к окну старого пикапа. От нее пахнет никотином и несвежим пивом. На ней дешевый розовый парик, как для костюма на Хэллоуин. И синее хлопковое платье. Туфли на каблуках. Теперь она в машине. Сиденье-скамейка. По старой магнитоле играет классический рок. Он прикуривает ей сигарету. Она смеется. Она совсем его не боится. — Лукас застонал, когда его пронзило электричество. — Боль. Чернота. Видимо, он вырубил ее.

Следующие изображения были похожи на стробоскоп, то вспыхивая, то пропадая из фокуса. Он застонал, когда на него накатила волна тошноты.

— Я рядом, — подтвердил Август.

Лукас прислонился к нему спиной, вынырнув из своих воспоминаний, чтобы посмотреть на спокойное озеро Августа.

Спустя мгновение Лукас снова подключился, только на этот раз он был ею.

— Что-то металлическое давит на мою спину. Как будто решетка впивается в кожу. Руки закинуты за голову, плечи болят. Пахнет потом, кровью и мочой. И страхом. У страха есть запах? Я вижу его. Он прямо там. На голове у него... мешок, с прорезями для глаз и рта.