Безумный бог

«Что касается Кайрика, то он сидит сейчас в одиночестве в своей Разбитой Твердыне, упиваясь ложным иллюзиями величия и абсолютной власти и позволяя своей Церкви в Фаэруне ослабевать и распадаться на осколки. Некоторые говорят, будто потрясение от потери Города Мертвых довело его до безумия, но я-то знаю, как на самом деле обстоят дела. Кайрик первым прочел «Кайринишад», его собственная ложь и сделала из него сумасшедшего».

Это святотатство было больше, чем я мог вынеси, тем более что я сам в свое время познал всесилие Темной Правды «Кайринишада» и собственными глазам наблюдал безумное поведение Единственного, а еще потому, что я ощутил, как хорошо объясняет ложь Ринды все мной увиденное. Перед глазами у меня покраснело, и, позабыв об опасности, я опустился на колени и отшвырнул прочь книгу, как нечестивую вещь, которой она и была.

– Гадость!

Я вспомнил об опасности, когда увидел перед собой белую вспышку. Раздался оглушительный треск, затем сильнейший толчок вырвал меня из моего убежища, и покатился кубарем по холму, пока, в конце концов, не ударился о ствол дерева, осыпавшего меня дождем шишек. Но я совершенно не пострадал. Пошатываясь, поднялся на ноги, и оказалось, что я упал именно в том направлении, куда хотел двигаться, то есть подальше от Арфистки и ее помощников.

Я попытался бежать, но в ту же секунду ноги сковала боль и дрожь. Мысли вернулись к примитивной летописи Ринды. особенно к ее объяснению причин Кайрикова безумия. Разумеется, это была еще одна гадкая ложь! За моей спиной раздавались и справа и слева крики врагов, но я все равно повернул назад и метнулся за дневником, – я сам не понимал, вызван ли мой поступок чарами Мистры или собственной потребностью разоблачить лживое заявление Ринды.

Я уперся глазами в плотную шеренгу воинов, сжимавших в руках все виды оружия. Шеренга шла на меня стеной. От этого зрелища у меня затряслись поджилки, и все же я схватил камень с земли и побежал навстречу воинам.

Наверное, получился бы эффектный рассказ, если бы я стал утверждать, будто моя решимость так сильно их ошарашила, что я прорвался сквозь ряды врагов, вооруженный одним лишь камнем, и вновь завладел книгой. Но на самом деле все было не так. Кое-кто из воинов удивленно поднял брови, но в следующее мгновение мы сблизились. Я швырнул камень, и он угодил кому-то в голову; в ту же секунду в меня со всех сторон полетело оружие, наполнив воздух таким свистом и лязгом, что я чуть не умер от страха – это единственное, от чего я мог тогда умереть, так как по-прежнему оставался под защитой Тира и не погиб бы, даже если бы меня проглотил дракон.

Мои противники решили, что я крепкий орешек. Охваченные яростью, они еще сильнее принялись размахивать мечами, готовые разрубить меня пополам. В своих ударах они ни разу не промахнулись, но попадали не в меня, а друг в друга. Не успел я и глазом моргнуть, как половина воинов уже лежала окровавленная на земле. Передо мной образовался проход, куда я и ринулся с поля брани, словно боб, выстреливший из стручка, ухая от радости и считая себя непобедимым.

Ведьма тем временем почему-то затянула песню. Я поднял на нее взгляд и увидел, что она расшвыривает во все стороны грязь, но с чего мне было беспокоиться?

– Прибереги свои чары, ведьма! – Я перепрыгнул через расщелину, где недавно прятался, и увидел дневник Ринды. – Никому не остановить всемогущего Малика!

Она закончила заклинание в то мгновение, когда я договорил свою колкость. Я не знал, каким образом сумею убежать от преследователей, не отрывая глаз от проклятой Риндиной книги, но такие пустяки не имели значения для непобедимого воина вроде меня. Я наклонился, чтобы подобрать дневник, – и тут мои ноги угодили в яму.

Я упал лицом прямо в землю, но потребность продолжить чтение была так велика, что я протянул руку к дневнику, и оказалось, что мне до него не дотянуться Я попытался подползти к книге, но не сдвинулся ни и дюйм, а когда взглянул вниз, то обнаружил, что мои ноги вросли в твердый базальт!

– Любого можно остановить, Мухтар. – Ведьма спустилась ко мне, подняла дневник Ринды и нахмурилась под вуалью. – Или мне следует называть тебя Всемогущим Маликом?

10

Келемвар сидел на Хрустальном Троне, погрузившие в мрачные раздумья и устремив взгляд через хрустальные стены в вестибюль Хрустального Шпиля, где взволнованная толпа душ стояла в ожидании, когда их пригласят в Зал Суда. Толпа успела заполнить вестибюль до предела, а служители каждую минуту подводили новые души; поток Лживых и Неверных никогда не иссякал, и Келемвар был обязан для каждого подобрать судьбу. Стоило только замешкаться, и ему уже никогда не удалось бы справиться с очередью. Но как ему было теперь вершить суд над всеми этими душами, когда его самого обвиняли в пренебрежении долгом?

– Жергал!