Безумный Египет

Только сейчас Андрей понял, что он стоит в стене, той самой, которая возле окна. Как такое возможно, он не знал, но видел, что перед ним стена и позади, насколько он мог увидеть, тоже стена. А вокруг что-то непонятное. Наверное, так и должна выглядеть стена в разрезе. Но спереди было словно прозрачное окошко, и Андрей отчётливо видел тьму чёрных жуков, рыскающих по его номеру.

– Я свихнулся? – прошептал Андрей.

– Нет, – засмеялся кто-то сзади. Он всё ещё прижимал Андрея к себе. – Это скарабеи-ищейки… Им нужен ты, а я тебя спасаю…

– А зачем я скарабеям? – Андрей был уже уверен, что с головой у него нелады.

– Им нужна твоя сестра. Она же здесь была?

Андрей насторожился.

– А я не знаю, можно ли тебе такое говорить, – он глупо улыбнулся. – Вдруг ты тоже – скарабей или жук-рогач, к примеру…

Стоящий сзади засмеялся. Он толкнул Андрея в спину, и тот выпал из стены. Жуков в комнате уже не было. Андрей оглянулся – перед ним стоял Марк. Андрей даже рот открыл от изумления.

– Ты тут откуда?

– От верблюда, – Марк, как всегда, улыбался. – Как видишь, я не жук-рогач… У меня, правда, есть свои примочки, сейчас увидишь. Нам нужно быстро отсюда сматываться. Готов?

Андрей пожал плечами.

– Наверное…

Амен зажёг светильник и спустился в склеп первым. Стелла пошла следом, держась за стену.

– Подашь мне руку? – обратилась она к Амену.

– Прости, – он смутился. – По привычке боюсь касаться тебя.

Стелла стиснула его узкую тёплую ладонь. Они спустились в склеп. Здесь стояло всего две гробницы – одна мужская, вторая, видимо, принадлежала женщине, судя по надгробным фигурам.

– Кто здесь лежит? – спросила Стелла. Ей было жутковато.

– Насколько я помню, кто-то из моих предков, – ответил Амен. – А вот здесь, на стене, написаны имена всех в моём роду. Видишь: Ашей, Ахеса, Исса, Мескенет и так далее. А здесь, видишь, стёртый иероглиф – это моё имя…

– Откуда та знаешь, что именно эта надпись означает твоё имя? – спросила Стелла.

– Не знаю, откуда… Просто знаю.

Стелла присмотрелась. В том месте, куда указывал Амен, был только первый значок, остальное словно выцарапано вместе с камнем. Стелла коснулась этого места рукой, и её, словно током, ударило. Острая боль пронзила всё тело. Стелла вскрикнула и едва не упала. Амен подхватил её.

– Что с тобой?

Стелла вцепилась ему в плечо.

– Не пойму. Такое странное ощущение, словно…

– Тише… – Амен прикрыл ей ладонью рот. – Нас ищут. Я должен отвести их от тебя, Стелла.

– Амен… – Стелла схватила его за руку. – Я боюсь… Мне страшно здесь оставаться. Это же – могила…

– Перестань, – Амен нежно обнял её. – Мёртвые ничего тебе не сделают… Не бойся. Я вернусь за тобой.

– А если они… Если они убьют тебя?

Амен не дал ей договорить. Он склонился и поцеловал её. Он целовал её долго и страстно, как в последний раз. Амен действительно боялся, что видит Стеллу в последний раз в своей вечной жизни.

Стелла не успела опомниться, а его уже не было рядом. Она осталась одна в склепе с двумя покойниками в каменных гробах.

Кирилл вышел из номера родителей в подавленном настроении. Мама была в истерике, папа ругал, на чём свет стоит, ранние браки. Чтобы родители не говорили, выходило только одно – во всём виноват Кирилл. Если бы он подумал и не торопился, ничего бы не произошло.

– Что мы теперь скажем матери Стеллы? Куда она ушла? Куда подевался Андрей? Что ты молчишь? – мама сидела в глубоком кресле, массируя виски и донимая Кирилла.

– Наташа, перестань, – пробасил отец. – Ему и так не сладко. От него невеста в первую ночь сбежала. Что ты ей сделал, Кирилл?

– Ну, хватит, – Кирилл поднялся. – Спасибо за сочувствие, любимые родители, но я, пожалуй, пойду. Пострадаю в одиночестве.

Кирилл ушел. Он отправился в свой номер, открыл бар и обнаружил там полную бутылку виски. Это было очень кстати. Кирилл открыл её и стал пить прямо из горлышка. Выбитую дверь уже починили. Кирилл вышел на балкон и закурил. Прохладный ветер овевал его обнажённый торс, противно ныли забинтованные рёбра. А в мозгах клокотали, вырываясь одно перед другим, гадкие ругательные слова в адрес Стеллы. Кирилл ощущал себя униженным, раздавленным, просто уничтоженным. Зачем он только ввязался в эту аферу. Ведь он прекрасно понимал, что вся эта женитьба неспроста, и Стелла не испытывает к нему ничего или даже хуже, чем ничего. Но когда она предложила ему себя, он не смог отказаться – это была слабость. А слабость Кирилл не прощал ни себе, ни другим.

Что греха таить – он был уверен, что покорит её. Он так ждал этой ночи в Египте. Желание переспать со Стеллой превратилось в какую-то навязчивую идею. Кирилл был уверен, что после первой их ночи она будет бегать за ним, как щенок. Так было со всеми его девушками. Они рыдали, засыпали его «эсэмэсками» и звонками, а он был холоден и безразличен. Кирилла ещё никто не посылал. Хотя он не очень старался понравиться девушкам, они, как правило, сами на него висли.