Безумный Египет

Прошло три месяца с того дня, когда Стелла застала Амена, сидящим на подоконнике в больничной палате. После этого события, Амена обследовали еще пару недель, а потом выписали домой. Амен, будучи для внешнего мира Кириллом, наотрез отказался жить в доме родителей Кирилла. Родителей такое поведение сына удивило: они считали, что он поступает необдуманно или просто абсурдно, ведь в маленьком доме Стеллы было мало места, в то время как огромный дом родителей Кирилла пустовал. Тем более, они планировали на полгода уехать из страны. Убедить сына не получалось, а давить они не стали. Поэтому Стелла и Амен поселились в комнате Стеллы.

И тут начались новые проблемы. Во-первых, Амену было невыносимо тяжело видеться с родителями Кирилла. Изображать их сына у него получалось с трудом.

– Я не имею права жить его жизнью, – шептал Амен, уткнувшись Стелле в плечо лбом. – Я лгу этим людям, их сын мертв! Мерзкое лицемерие.

Стелла пыталась его успокоить, она говорила, что Кирилл умер, и его нельзя было спасти. Его родители не перенесли бы такой утраты, а так у них остался сын, ведь в голове у Амена осталась память Кирилла. Но это мало помогало.

Все чаще Стелла заставала Амена, стоящим у зеркала: он с отвращением смотрел на свое отражение.

– Меня запихнули в тело покойника, я чувствую тлетворный запах разложения… Мое место в могиле…

Стелле становилось страшно.

– Но он сам выбрал себе такую участь, – твердила она. – Он сам…

– Я был живым духом, призраком, – промолвил Амен. – А теперь я ходячий мертвец… Мерзость…

Стелла была в отчаянии. Все было просто ужасно. В первый же вечер, когда они остались наедине, Амен заявил, что не может прикасаться к ней чужими руками, целовать ее чужими губами.

– Ты же не любила его. Он был тебе противен. Значит, теперь и я тебе противен?

Стелла пыталась объяснить ему все, что пережила с той минуты, как согласилась переселить его душу в смертную оболочку Кирилла, все свои ощущения, как они менялись за время, проведенное в больнице. Что он, Амен, теперь неотделим для нее от этой оболочки.

– Тогда зови меня Кирилл, ведь так зовут это тело.

Стелла начинала плакать. Тогда Амен пугался и успокаивал ее, твердил, что будет стараться ради нее. Но проходили дни, и все начиналось сначала.

Что греха таить, Стелла порой думала, что переселить дух Амена в тело Кирилла было ошибкой. Он так и не сросся с ним. Иногда он смотрел на свои руки долго, часами.

– Он выдернул ими посох из моей груди… этими руками… Знаешь, Стелла, теперь я знаю, как он ненавидел меня в этот миг… я помню эту ненависть…

Иногда Стелле казалось, что Амен уже лишился рассудка, когда он часами лежал неподвижно, глядя в одну точку.

– Вы с Анубисом сделали ужасную вещь, – сказал он как-то. – Теперь я ощущаю себя виноватым перед тем, кто меня убил… Я краду его жизнь, Стелла.

Больше всего на свете Стелла боялась, что Амен покончит с собой. Для него, познавшего вечность, наложить на себя руки – это так просто. Она пыталась как-нибудь заговорить с ним об этом, но Амен только горько улыбнулся:

– Не бойся, Стелла, я же не эгоист. Я думаю о тебе и о его родителях. Я буду носить это на себе столько, сколько будет нужно… не переживай. Или пока ты сама не захочешь от меня избавиться. Я же вижу, что стал обузой…

Стелла теперь занималась техническими переводами с английского и на английский. У нее неплохо получалось, и это была хоть какая-то работа. Она планировала на будущий год поступать на ИНЯЗ.

Стелла не говорила Амену, что родители Кирилла дают им огромные суммы денег. Отказаться она не могла: они поддерживали сына, а так как Амен был не очень сведущий в том, где и сколько можно заработать, Стелла врала ему, что деньги зарабатывает сама. И это также было очень неприятно – врать.

– Я тоже должен что-то делать, – возмущался Амен. – Я не могу сидеть у вас на шее.

– Мы что-нибудь придумаем, – отвечала Стелла. – Со временем. Пока тебе нужно отдыхать, набираться сил…

Амен молча отворачивался. Стелла и сама не знала, что он сможет делать в современном мире – человек, бывший всесильным богом, бесплотным собирателем звезд… просто нелепость.

Стелла закончила работать далеко за полночь. Она на цыпочках поднялась в спальню и застала Амена в той же позе. Он лежал все также без движения, глядя в небо. В первый момент Стелле показалось, что он умер. Она села рядом с ним. Нет, грудь его медленно поднималась, и веки слегка двигались.

– Я тут подумал, Стелла, – тихо произнес он. – Смотри, по закону ты не моя жена, а его, ведь так?

Стелла не ответила, да он и не ждал, что она ответит.