Оно мне вообще надо? Лежу вот тут, в овражке на склоне холма, слегка прикрытый кустиками, и в который раз себе вопросы задаю. Медитирую типа. Расклад простой, как семь рублей одной монетой – тут я, а там, метрах в двухстах, семь рыл бандитов. Откуда знаю? А по поведению. Семь бандитов и две невольницы. Было три. Труп они машиной подальше отволокли, чтоб падальщики не мешали веселью. Крупных наземных зверей тут нет, в пустых землях охотугодья бедные, а вот пернатой твари уже налетело – и не по паре, далеко не по паре… Километрах в двадцати севернее плоскогорье заканчивается, а в долине жизни всяческой куда как хватает – вот там они и роятся. Глазастые – засекли, распознали и пожаловали. Ну, до этой фауны мне дела нет, на живых и здоровых птички не полезут. Четвероногих нет – мыши разве что по норам и прочие землеройки. Двуногие вот есть… И фауна та ещё. Мне, собственно, повезло, что они фауна. Были бы люди – они б окрестности проверили. А этим – лень. Чего тут проверять, пустыня. Даже охранение не выставили – место тихое, безопасное… было, пока они не припёрлись. Собственно, я тут затем же примерно – спокойно переночевать в тихом месте у источника. Только я на источнике не стою, я в сторонку откочевал. И правильно сделал, да. В общем-то могу и дальше откочевать, овражек пологий и по дну его проехать не проблема, а там, повыше, лощинка подходящая, чтоб на ровное вылезти. За ором кузнечиков не услышат, а там и ночь, ночью тут мало кто ездит, только совсем уж без башни граждане вроде меня…
Но – не хочу. Если б сразу слинял – всё нормально, не моё дело и ладно. А посидел тут, понаблюдал, и как-то неуместно сваливать. Надо бы их завалить сперва. Нельзя таким тварям по земле шастать, от них земля портится… Легко сказать, конечно – их семеро, я один, не снайпер спецназа, не Натти Кожаный Чулок и вообще не вояка. Только выждать удобный момент, подойти поближе и одной очередью всю кучу. Потому что второй не дадут, подхватятся, залягут, а там простая арифметика, семь к одному, прижмут огнём, обойдут и завалят…
Ничего, мне не к спеху. За второе кочевье я привык тихо сидеть, на природу глядеть и не торопиться. Девкам выжившим неприятно, конечно – но я не святой паладин. Мог бы сразу прекратить – сделал бы, но – не могу. Крики досюда доносятся – лупят их, и не принуждения ради, а
Или всё же уехать подобру-поздорову? Страшновато на семерых… Но и уехать – ну полная потеря лица. Пофиг, что никто не знает. Я знаю. Заигрался в индейцев, да. Так заигрался, что этим живу уже. И что интересно, живу-то в полное своё удовольствие. Именно такой жизни не хватало мне… да всю жизнь и не хватало. "Чья вина, что мы все навсегда уходили из дома…". Вот реально – ушёл. Уехал, на край земли и немножко дальше. И всю эту суперигру бросить? Не, скучно.
Заканчивается веселуха у тварей. Они б продолжили, да физиология не даёт. Вон уже одну девку, негритянку, не мулатку причём, а реально чёрную, с волосами как шапка, привязывают к машине. Куда она отсюда пешком-то уйдёт, на север горная пустыня, на юг – долина со всем буйством неиспорченной дикой природы. Здесь никто не живёт, до ближайших посещаемых людьми мест километров полста, пешком – без шансов, съедят. Или чтоб до оружия не добралась? Они что, и на ночь часового не выставят? Ай молодцы, давайте, так и надо. Точно, вторую вяжут, блондинистую. Полный интернационал – и жертв, и тварей. Три латиноса, смуглые и руками машут характерно, один китаец, один на американца похож, двое то ли чечены, а то ли и русские, поди различи издалека. В камке и банданах, вооружены "калашами", и бороды есть. Но бороды тут многие носят, дух фронтира, девятнадцатого века и так далее… А, плевать, они сперва твари, а потом уж по национальности.