Безумный год (Вирус)

– Меня сегодня больше нет ни для кого, – сказал он секретарю, – Ну, если только из Москвы… А так, все. Да, и пусть чаю нам принесут. И бутербродов можно. Пригодятся.

После этого достал из бара бутылку коньяку и жестом предложил Ильину пересесть в кресла в углу кабинета. Это было уже странно. Горячка в последние дни была такая, что большинство вопросов решались не то что в креслах, а вообще на ходу. Часто и к столу совещаний посетители не присаживались.

Дождавшись буфетчицы с чаем, бутербродами и прочим и устроившись, наконец, по-человечески, Александр плеснул в рюмки коньяк и жестом предложил выпить. Он вообще был странно немногословен, видно готовился к серьезному разговору. Так и получилось.

– Я так и думал, что рано или поздно нам с тобой придется говорить на эту тему, да сам видишь, все не до того было. Я правильно понимаю, что ты брать ничего не хочешь? И, если можно, объясни почему? Ясно, что ты не нуждаешься, но устроился-то вполне скромно квартира съемная и совсем не роскошная, хотя семья у вас, по нашим меркам, более, чем состоятельная.

– Сам видишь, что семья у меня теперь новая образуется. Пока развода не оформляли, и на многое из имущества я не претендую, но дело не в этом. Вот ты спросил, буду ли я брать. Деньги – никогда и ни под каким видом. Это для меня вопрос принципа. Подарки в разумных пределах – на праздники или день рождения корзину с деликатесами и выпивкой – можно. Все равно все сразу уйдет друзьям, коллегам, нужным людям или на стол пойдет. Спросишь, почему так? Профессиональная школа, наверное. И жизненный опыт. Случалось видеть, как люди давали слабину, только вот в нашем деле это плохо кончалось, вплоть до стенки.

– Ого? Даже так?

– Знаешь, был у меня еще в институте знакомый. Сам волгарь. Типичный русак, как с плаката. Детина под два метра, белобрысый, улыбка – Голливуд отдыхает. И не без талантов был, большие надежды подавал. А потом зацепили на мелочи в командировке. И все. Стенкой кончил.

– Это у вас так круто было?

– Нет, он по соседней линии пошел. Но и потом тоже, были случаи. В том числе и с нашими. Так что ты меня понял. Но уж если такой разговор пошел. Мои взгляды – они мои. Навязывать их никому не буду. У вас тут своя жизнь. Просто избавь меня от этого. Да и вам удобнее будет.

– Понял. Но, скажи, все же, мне просто интересно. Неужели готов довольствоваться зарплатой? И соблазнов нет? Ведь столько всего интересного есть сейчас.

– Как тебе объяснить… Соблазны? Какие? Часы дорогущие? Авто навороченное? Особняк с прислугой на вашей местной Рублевке? Брюлики для Регины? Знаешь, пошлость все это. Что мужики с миллионными часами, что бабы, которые друг перед другом камнями хвастаются. Особенно здесь, у вас, где зарплата в 20 тысяч уже чуть ли не роскошной считается. Врать не буду – к комфорту привык, но ведь он имеет свои границы, а дальше – уже просто баловство. А расплачиваться за баловство, знаешь, глупость это.

– Ну, знаешь, мы все – то ли под богом, то ли под прокуратурой ходим. Это сейчас чуть ли не правила игры – наличие компромата, за который при нужде тебя быстро оформят. Все к этому уже привыкли. Тут главное, всегда по возможности на нужной стороне оказываться. Разве не так?

– Так, да не совсем. В принципе, согласен, любой власти всех основных действующих лиц держать на коротком поводке очень выгодно. Больше того, с учетом ее нынешнего профиля она, похоже, именно этим способом управления лучше всего владеет. Но, знаешь, из каждого правила бывают исключения. Мне тут в Москве рассказали про одного знакомого. Жена у него в мясорубку попала. Причем по глупости, по религиозным делам. И дела-то толком не было, но Патриарх возбух, Самого попросил и завертелось. Самое смешное, что группа эта совсем не оппозиционной была, в Донбасс помощь собирала и возила, но ЧеКе ведь всегда было все равно, кого сажать – был бы приказ. А тут приказ ясный и определенный. Так вот, знакомый мой не стерпел. Раскопал все, что мог, и вывалил наружу. Скандала особого не было, но все равно неприятно. Так славно секточку оформляли, и вдруг вас полными идиотами выставляют. Попытались на него наехать, а брать-то его толком и не за что. Нет компромата. Не брал. От слова вообще. И вот ведь как бывает: всю жизнь работаешь на одну репутацию, а потом она и вывезет тебя в трудную минуту.

– И чем дело кончилось?

– Да ничем хорошим. Жену посадили, сам он с работы ушел, хотя сидел высоко и крепко. Но ушел сам.

– Да, повезло по нынешним временам. Ладно, вернемся к нашим делам. Обременять тебя не буду. Честно говоря, твой подход мне даже нравится, и я бы в другой ситуации, может быть, попробовал двинуться в этом направлении. Помнишь, как раньше были почины? Вот так бы и запустил. Но есть одно «но».

– И какое?

– А очень простое. Ребята из нашего местного Большого дома. Понимаешь, своих, здесь, в администрации, я, может быть, еще бы и сумел удержать. Или, по крайней мере, ограничить их аппетиты хотя бы на время всей этой канители, но над теми я совсем не властен. А ты думаешь, этот твой «Ткач» им не отстегивает?