Безумный корабль

Возле ближнего окончания полумесяца-пляжа из песка торчали выходы черного камня. Песчаный обрыв за спиной достиг высоты корабельной мачты, у его подножия виднелись подстилающие пласты глины и сланца. Полный отлив обнажил черные каменные плоскости, обычно залитые водой. На неровных, растрескавшихся поверхностях остались лужи, полные живности. Подобное зрелище неизменно притягивало Уинтроу. Он на всякий случай оглянулся на тропку, по которой пришел. Нигде никаких признаков Кеннита или Этты. Значит, сколько-то времени у него еще было. И, осторожно ступая, он вышел на скалы. Обмякшие водоросли под ногами были предательски скользкими. Падать же не хотелось: пришлось бы лететь на острые камни, вдобавок обросшие ракушками.

В лужах виднелись актинии и морские звезды. Крохотные крабы сновали из одного озерка в другое. Прилетела чайка и присоединилась к Уинтроу. Он ненадолго опустился на колени возле одной из луж. Там, в мелкой воде, стояли, словно цветы, красные и белые актинии. Прикосновение пальца нарушило безмятежность водной поверхности, и нежные лепестки мгновенно свернулись, прячась долой с глаз. Уинтроу улыбнулся, поднялся на ноги и пошел дальше.

Солнце грело ему спину, унимая боль в плече. Было совсем тихо, если не считать шепота ветра, плеска волн и крика чаек. Уинтроу понял, что успел почти позабыть простую радость прогулки по укромному берегу в погожий денек… Он и заметил-то, что ушел за пределы оконечности пляжа, только когда оглянулся. Уинтроу быстро глянул на утесы, нависшие над головой, и понял, что застревать здесь во время прилива было бы совсем незачем. Здесь и погибнуть недолго… Утесы вздымались отвесно, черные, неприступные… За исключением одного только места.

Уинтроу отступил подальше от обрыва и, щурясь, посмотрел вверх. Там зияла расщелина, скоро показавшаяся ему непростой. К ней тянулась крутая узкая тропка. До расщелины было не так высоко – удвоенный человеческий рост, вряд ли более.

Примерно на середине подъема Уинтроу усомнился в том, правильно ли поступает. Но спускаться не стал.

Тропка была явно искусственного происхождения, вот только у создавших ее уверенности на крутизне было явно побольше, чем у него. С удобством подниматься Уинтроу не смог; приходилось двигаться боком, прижимаясь лицом к скале. Тропа лезла вверх под изрядным углом. Камень под ногами искристо блестел, словно засохший след слизня. Он ощущался то скользким, то, наоборот, липким. Подъем вдруг оказался гораздо выше, чем представлялся при взгляде снизу. Если теперь свалиться – мало не покажется. Уинтроу подумал об этом и решил, что раз уж он досюда долез, то надо удовлетворить свое любопытство. Вскоре он добрался до углубления в камне – начала расщелины. Он шагнул внутрь… И дорогу ему сразу преградила решетка. Уинтроу подобрался вплотную и постарался заглянуть дальше.

От этого места до самой вершины скалы тянулась очень узкая трещина. Оттуда, из щели, как бы робко тянулась вниз полоска света. И Уинтроу увидел, что кто-то расширил трещину, вырубив в ней подобие пещеры размером примерно с карету. Пол этой рукотворной пещеры обрывался круто вниз. Там, образуя темный неподвижный пруд, задержалась приливная вода. Уинтроу видел, как свет играет на его поверхности.

Зачем же понадобилась решетка?.. Чтобы люди сюда не лазили или чтобы что-нибудь не вылезло отсюда наружу?.. Уинтроу взялся за прутья и попытался сдвинуть их с места. Решетка не шаталась, но прутья, как выяснилось, поворачивались. Они заскрипели по камню… И поверхность пруда вдруг заволновалась.

Уинтроу шарахнулся назад так поспешно, что едва не полетел с обрыва. Существо из воды высунулось такое, что он сразу понял – пруд был намного глубже, чем ему показалось вначале. Иначе тварь там просто не поместилась бы.

Чудовище, однако, не пыталось напасть, просто рассматривало его громадными золотыми глазами, и наконец Уинтроу достаточно осмелел, чтобы вернуться к решетке. Снова взялся за прутья и стал смотреть.

Морская змея, запертая внутри, выглядела довольно чахлой, ее тело носило отметины, оставленные краями пруда. Голова была размером со взрослого пони. А тело свернуто таким плотным клубком, что о его длине оставалось только догадываться. Змея была бледного желто-зеленого цвета, цвета светящейся плесени. И в отличие от чешуйчатых морских страшилищ, виденных им с палубы «Проказницы», казалась мягкотелой и пухлой, как земляной червь. Вместо чешуи его покрывали плотные мозоли в тех местах, где оно постоянно терлось о камень. До Уинтроу вдруг дошло, что она, должно быть, так и выросла здесь, в этом пруду. Ее поймали и заточили здесь еще детенышем. И мирок этой пещеры составляет весь мир злополучного создания. Уинтроу еще раз огляделся… Так и есть. Высокий прилив едва достигал устья пещеры, принося свежую воду из моря. И еду?.. Нет, вряд ли. Еду ей, скорее всего, приносили.