Безумный корабль

— Альтия… Ты всегда держала в руках перо гораздо лучше, чем я. Здесь несколько грубых набросков. Я хотел бы, чтобы ты сняла с них чистовые копии. Это приблизительные карты пиратских портов, которые я посетил, когда плавал на «Кануне весны». Поиски «Проказницы» нам следует начать с Делипая, хотя я весьма сомневаюсь, чтобы мы там ее и застали. Поэтому мои картографические наброски могут нам весьма пригодиться. Если возникнут вопросы, я постараюсь тебе по возможности все объяснить. Когда ты кончишь, надо будет обязательно показать все Лавою. Он не умеет читать, но память у него отменная… Нужно, чтобы необходимые познания были у всех!

Брэшен не стал объяснять, почему это было необходимо, но Альтия поняла — и похолодела. Он заранее прикидывал, как наилучшим образом обеспечить команду и корабль в случае своей гибели. Альтия о подобной возможности предпочитала даже не думать. А вот он — подумал. И это тоже было частью его капитанского качества. Он толкнул к ней по столу всю стопку своих набросков, и она стала перебирать их. Брэшен между тем обратился к Янтарь, и его слова заставили Альтию сразу навострить уши.

— Янтарь… Вчера вечером тебя видели за бортом. Совершенный держал тебя на руках. Я сам слышал ваши голоса…

— Все так, — ровным голосом ответила резчица.

— И чем же это ты там занималась?

Янтарь явно сделалось очень не по себе:

— Я… я пробовала кое-что.

Брэшен хмыкнул.

— Я только что заявил, что не потерпел бы неподчинения от Лавоя. С чего ты вообразила, будто к тебе это не относится? — И добавил чуть мягче: — Если на корабле что-то происходит и я сочту нужным об этом узнать, я ведь узнаю. Так что давай рассказывай.

Янтарь опустила глаза и стала разглядывать свои руки в перчатках.

— Мы об этом говорили еще до выхода из Удачного… Совершенному известно, как я поработала над Офелией. И он решил, что раз я сумела выправить ей руки, значит, может быть, сумею и ему глаза восстановить… — Янтарь облизнула губы. — А я сомневаюсь…

— И я. — Тон Брэшена сделался грозным. — И ты об этом отлично знала. Я сказал тебе еще до отплытия: сейчас не время для рискованных исследований способов резьбы по диводреву. Возможная неудача разочарует его. Это слишком опасно!

По лицу Янтарь пробежала тень гнева.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Брэшен. — Беда в том, что дело это касается не только тебя и его. Отдуваться придется всем!

Она вздохнула.

— Я не касалась его глаз, господин капитан. И даже не обещала ему этого.

— Тогда что ты там делала?

— Пыталась убрать шрам с его груди. Ту звезду о семи лучах.

Брэшен с интересом спросил:

— Он не рассказывал тебе, что она означает?

Янтарь покачала головой:

— Нет. Этого я не знаю. Мне лишь известно, что она вызывает у него очень страшные и тягостные воспоминания. И мы с ним как бы пришли к некоторому соглашению. Та встреча со змеем взволновала его… очень глубоко взволновала. Он с того дня положительно ни о чем больше думать не может. И я чувствую, что он пытается переосмыслить всю свою жизнь. Он как мальчик на пороге юности. Пришел к выводу, что все оказалось не так, как он веровал раньше, и вырабатывает новые взгляды на мир… — И резчица набрала полную грудь воздуха, словно собираясь говорить о чем-то исключительно важном: — Для него это время очень напряженных раздумий… Я не говорю, что это плохо. Просто он роется в себе, в самой глубине своей личности, и вынужден перебирать очень скверные воспоминания… А я пытаюсь его отвлечь.

— Надо было сперва спросить у меня разрешения, — сказал Брэшен. — И не работать за бортом без присмотра!

— За мной присматривал Совершенный, — возразила она. — И держал меня, пока я работала.

— И тем не менее. — В устах Брэшена эти слова прозвучали весьма серьезным предупреждением. — Когда ты работаешь за бортом, я желаю непременно об этом знать. — И уже мягче поинтересовался: — Как дело-то двигается?

— Медленно, — ответила Янтарь. — Дерево исключительно твердое. И потом, я не намерена просто заглаживать рану, оставив опять-таки шрам, только другой. Я это клеймо не столько стираю, сколько скрываю.

— Ясно. — Брэшен встал и обошел каюту. — Ну и как тебе в итоге кажется, возможно ли вернуть ему зрение?

Янтарь с сожалением покачала головой.

— Для этого пришлось бы все лицо ему переделывать. Там ведь порядочных кусков дерева недостает… И даже если я изваяю ему новые глаза, как поручиться, сможет ли он ими видеть? Я же понятия не имею, в чем магия диводрева и как она сказывается. И он этого не знает… В общем, весьма велик риск, что я только новые увечья ему нанесу.

— Ясно, — повторил Брэшен и вновь ненадолго задумался. Потом сказал: — Со шрамом можешь продолжать. Однако я настаиваю, чтобы ты принимала такие же меры предосторожности, что и всякий матрос, работающий за бортом. Это подразумевает обязательное присутствие напарника… В добавление к Совершенному, я имею в виду. — Брэшен помолчал и кивнул: — Стало быть, все. Можешь идти.