Безумный король

Принцесса была так возбуждена услышанным, что не заметила, что Барни Кастер по-прежнему держит ее за руку. Сейчас он сжал ее ладонь.

— Голос Менка, — прошептал он. — Черт, теперь они заблокируют все дороги…

Барни помолчал, обдумывая дальнейшие действия. Поисковая группа прошла мимо, но шум машины Менка все еще слышался.

— Подъездная дорожка, — пробормотал Барни. — А у людей, которые имеют подъездные дорожки к своим участкам, обычно есть на чем подъезжать. Так что на другом ее конце с высокой вероятностью есть транспортное средство. Пойдем посмотрим; уместятся ли в нем двое.

Держась в тени изгороди, они осторожно дошли до дальнего конца помянутой дорожки и увидели какое-то строение.

— Гараж? — прошептал Барни.

— Или сарай, — предположила принцесса.

— В обоих случаях там должно стоять то, что способно двигаться, — заключил американец. — Будем надеяться, что оно может передвигаться быстро, как… как ветер.

— И увезти двоих, — добавила Эмма.

— Ждите здесь, — велел Барни. — Если меня поймают, бегите. Что бы ни случилось, вас не должны схватить.

Принцесса прижалась к изгороди, а Барни приблизился к строению, которое оказалось частным гаражом. Его двери были заперты, как и три окна. Барни обошел гараж, держась в тени. Вот и окно. Барни попытался поддеть защелку лезвием перочинного ножа, но она не поддавалась, и кончилось тем, что американец сломал кончик ножа. Секунду он стоял перед упрямым окном, не решаясь разбить стекло из опасения разбудить хозяев. А потом ему вспомнилась сцена, увиденная на Стейт-стрит в Чикаго несколько лет назад: целая толпа стояла перед витриной ювелирного магазина и осматривала аккуратное небольшое отверстие, которое вор проделал алмазом и, просунув через него руку, украл драгоценности на несколько сотен долларов. Но у Барни не было алмаза или бриллианта — такие вещи крайне редко водятся у тех, кто носит целлулоидные воротнички. А вот у женщин бриллианты бывают. И конечно же, они должны быть у принцессы Эммы. Он быстро вернулся к своей спутнице.

— У вас есть бриллиантовое кольцо? — шепотом спросил он.

— Боже мой! — воскликнула она, сдергивая с пальца названный предмет. — Вы делаете успехи.

— Благодарю, — сказал Барни. — Это для тренировки. Посмотрим, не окажется ли этот камешек куда более ценным, чем обещал его продавец, — и снова исчез в тени гаража.

Стоя на подоконнике, он быстро очертил окружность вокруг оконной защелки и аккуратным ударом выбил стекло, которое упало внутрь. Он постоял с минуту, прислушиваясь, не привлек ли этот шум внимание хозяев. Не услышав ничьих шагов, Барни просунул руку в отверстие и поднял раму. Через мгновение он был уже внутри гаража.

Перед ним в темноте стоял спортивный автомобиль «Родстер». Барни провел рукой по рычагам и педалям и облегченно вздохнул: знакомое управление стандартной модели. Дверцы машины открывались легко и бесшумно.

Выйдя наружу, он поторопился к девушке.

— Там стоит машина, — прошептал он. — Полезай в нее, чтобы мне не тормозить на выезде из гаража. Это безостановочный экспресс на Луштадт.

Он помог девушке забраться в машину и, стараясь производить как можно меньше шума, вывел машину на подъездную дорожку. В сотне ярдов слева, прикрытая переплетением деревьев и кустов, высилась громада жилого дома. Приглушенный свет струился сквозь опущенные шторы в нескольких окнах и был единственным признаком того, что дом обитаем — до тех пор, пока машина не выкатилась из гаража и не двинулась по дорожке. Тут дверь в доме отворилась, пустив в сад широкий поток света, в котором выделялся силуэт мужчины.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? Вернитесь сейчас же! — разорвал тишину его голос. — Идите сюда, Фридрих, скорее! Кто-то угоняет автомобиль!

И кричавший со всех ног кинулся к подъездной дорожке. За ним бежал тот, кого назвали Фридрихом. Оба размахивали руками и так громко выкрикивали угрозы, что разбудили бы и мертвого.

Барни прибавил газу — теперь соблюдать тишину было бесполезно. Он повернул налево, на улицу в стороне от центра города. В этом направлении уехал автомобиль Менка, но после первого правого поворота Барни рассчитывал обогнать капитана. Через мгновение Фридрих и второй обитатель дома безнадежно отстали. Американец со вздохом облегчения повернул машину на первый перекресток.

Барни ехал с выключенными фарами по незнакомым местам, а рядом с ним был самый драгоценный для него груз. При иных обстоятельствах он, конечно, прибавил бы скорость, но сейчас ему не хотелось рисковать — дорога могла внезапно оборваться на краю ущелья, могла сузиться, закончиться на берегу озера или пруда. Барни стало не по себе, когда он представил себе последствия. Но ничего подобного не произошло. Улица шла прямо и выходила на проселочную дорогу, покрытую песком. На открытом месте Барни увеличил скорость, потому что в эту ночь, хоть и безлунную, видимость была достаточно хорошей.